88 
– Не надо так, Ирма, – посуровел Михаил. – Не надо так вот судить человека.
– Пап, ты хоть себя слышишь? – вынырнул из своих ладоней Беня. – Почему не надо ее судить? Я всю жизнь тебя любил и сейчас люблю, а оказывается, что…
– Что оказывается? – Михаил пожал плечами и положил свою ладонь поверх Бениной головы. – Что больше не стоит нам любить друг друга? Ты что же теперь думаешь, что ты мне не сын больше? Поверь, это все не имеет для нас никакого значения.
– Для нас – да, не имеет, – согласился Беня и, помолчав, насупился, – но не для нее. Ее я больше знать не хочу.
– А вот так нельзя. Кто ж так с матерью, – возразил Михаил, но Беня сделал вид, что не услышал ничего. Он повернулся к Свете и, натянуто улыбнувшись, спросил:
– Тетя Свет, а вы чего же чай не пьете?
– Я знала, – сказала Света и опустила глаза.
Возникла долгая, очень долгая пауза, потом Ирма первая пришла в себя и воскликнула:
– Что ты такое несешь?!
– Да, я знала. Это вообще была моя идея – чтобы вы, Миш, поженились. Это я придумала. Лера этого не хотела, я посоветовала.
– Не может такого быть! – воскликнула Ирма, а Михаил молчал, глядя на Свету спокойным взглядом.
– Может. Ты прости меня, Мишка. Я не должна была. Мы, мы обе не имели никакого права… Хотя я понимаю, такое не прощают. – Света говорила быстро, боясь, что ее заткнут и уже не дадут выговориться. – Ты знай, я действительно думала, что так – лучше всего. Все равно это было подло, ты имел право знать, ты не должен был, не обязан был жениться и волочь все это на себе вот так…
– Если уж на то пошло, – прервал ее Миша, взяв за руку, – если уж на то пошло, я тоже все знал.
– О чем? – опешила Света.
Беня тоже вдруг выпрямился, как струна, и уставился на отца.
– О том, что Бенька не от меня, – Миша развел руками. Все молчали, тогда он продолжил: – Ну и что такого? Чего делать трагедию-то, я не понимаю. Так уж сложилось. Костик тогда сразу засомневался, уж очень все быстро получилось. Пару раз всего, я извиняюсь, того-этого – и сразу беременность. Такое – большая редкость. И потом, я же видел, что Лера и я – ну, не пара.
– Это какой-то бред, – покачала головой Света.
– Нет, я, конечно, не могу сказать, что был уверен на все сто. Ну не буду же я проверять. Девушка, беременная, в трудном положении. Кто я, чтобы ее судить? И к тому же для меня-то все это было только к лучшему. Такого сына мне подарила, ты погляди, Свет, – улыбнулся Миша и похлопал красного, как рак, Беню по плечу.
– Так ты все знал! – раздался голос из коридора, и Лера влетела в комнату.
Что после этого началось – никак не поддается описанию. Впрочем, сколько Света была знакома с Лерой, столько она наблюдала, как та умудрялась усугублять даже те ситуации, где все уже более-менее улеглось.
Такая уж она была, Лера Орлович. Там, где Света умудрялась успокоить стихию, Лера только разжигала пламя. Может быть, в Твери, в местах, где маленькая Лера бегала купаться, Волга бежала вниз быстрее, бурлила стремительнее, чем в Самаре? Может, это потому, что Светина Волга текла спокойнее, размереннее и без всяких лишних изгибов? Не в этом ли причина? Вода, вода, сколько ее утекло. Так и проплыли полжизни эти две женщины вместе, разделенные километрами и крутыми поворотами, в одной и той же воде.
– Ты не имела права! – кричал Беня.
– Ты прав, прости, – рыдала Лера. – Это все было только ради тебя.
– Я не хочу ничего знать, – возмущался он. – Ты врала мне всю жизнь.
– Но ты столько от меня получил, – принималась защищаться она. – Вспомни все, что я сделала для тебя.
– Разве это мне было нужно? – Беня растерянно посмотрел на нее, а потом встал и ушел куда-то.
Послышался хлопок двери, Мишка вскочил и пошел вслед за Беней, и Ирма, окатив волной презрения Валерию, тоже побежала за ними. В квартире стало тихо-тихо, и только две старые боевые подруги, столько всего повидавшие на своем веку, остались сидеть и молчать на кухне. Минут через десять Света встала, налила Лере виски и протянула стакан.
– Я за рулем. – Лера подняла уставшее, на все сорок пять лет, лицо и посмотрела на Свету.
– Останешься у нас.
– Да? А что скажет Костя?
– Не имеет значения. Пей, – кивнула Света и пододвинула стопку.
Через час Лера рыдала у нее на груди и кляла себя.
– Это все мне в наказание за то, что я хотела отдать его в детский дом. Его, моего принца, – в детский дом. Да как бы я тогда жила вообще?
– Я уверена, ты этого бы не сделала, – пыталась успокоить ее Света.
88 
