очень нудно 
32 
Он задумался на секунду, потом вдруг расхохотался от души над этой своей забывчивостью – очень уж забавной она ему показалась, видно. Вика перевернула на сковородке отбивную, обернулась на секунду и внутренне содрогнулась от омерзения – слишком уж мелко-противно тряслись в смехе его жирные красные щечки…
– А потом ты вырастешь, будешь в Оксфорде учиться… – отсмеявшись, снова воодушевился будущими надеждами Вадим. – А потом, со временем, может, и лордом настоящим заделаешься… Мамка, ты хочешь, чтоб твой сын прожил свою жизнь в лордах? – переспросил он у Вики насмешливо.
Так. Выдержка. Только выдержка. Никаких слез и истерик. Спокойно, Вика, уговаривала она сама себя. Капелька раскаленного масла выплеснулась со сковородки, прилетела ей прямо в щеку, обожгла болью, но она даже глазом не повела. И не моргнула даже, как ей показалось.
– Хочу… – тихо подтвердила она.
– Не слышу! – повелительно-весело проговорил Вадим.
– Хочу! Хочу, чтобы Сашенька прожил свою жизнь в лордах! – проговорила она громко, сглотнув застрявший в горле вязкий и слезный комок слюны.
– Вот и молодец, мамка, – удовольствовался ее ответом Вадим. – Насчет лорда я, конечно, загнул, чего уж там, врать не буду… Но жизнь у моего сына будет точно счастливой, это я тебе обещаю. Все у него будет. Деньги, замки, машины дорогие… Я его тебе потом, лет через двадцать, покажу. Если захочешь, конечно. Сам тебя найду и покажу… Ну что у нас там, жратва готова? Хочешь, чтоб я слюной изошел, что ли?
– Да-да, сейчас! – торопливо выложила она две большие отбивные на тарелку. Поставила ее перед ним, быстро нарезала хлеб, метнулась за вилкой и ножом. Забрала ребенка с рук. Насыпала кофейных зерен в кофемолку. Нажала кнопку. Проворная молодая женушка, встречающая мужа с работы с ужином. Идиллия, мать твою…
– Вадим… – тихо прошелестела она, ставя турку на огонь. – Может, ты нам немного денег оставишь?
– Зачем? – громко и с чувством чавкая, поднял он голову от тарелки. – Зачем тебе деньги, дура? У тебя ж абсолютно все есть…
– Ну, мало ли… Ты уедешь, а у нас тут всякое может случиться…
– А что такое может случиться?
– Не знаю… А вдруг… Вдруг Сашенька и впрямь заболеет? Надо будет дорогие лекарства покупать, а у меня денег не будет…
– Иди ты… Иди ты к черту! – поперхнувшись, замахал он на нее вилкой, потом еще долго кашлял, подрагивая жирными щечками. Наконец, прокашлявшись, просипел: – Чего ты под руку-то, идиотка… Типун тебе на язык! Я ж буду звонить тебе каждый день! Если, не дай бог, и впрямь заболеет, я тут же обратно прилечу…
Наевшись, он соизволил самолично уложить сына спать, и Вика могла даже поклясться, что слышала, как он подвывает над его кроваткой тоненько и неумело, смешно путая и направляя не в ту степь незатейливый мотивчик – баю-баюшки-баю, не ложися на краю… На какую-то секунду, а может, и меньше даже, на маленькую ее совсем долю, пронзила ее жалость к этому несуразному, жестокому, грубому, порочному человеку. Удивившись, она отмахнулась от нее, неизвестно из каких глубин подсознания вдруг, как змея, выползшей, – еще чего! Он-то ее совсем не пожалел, задумав увезти навсегда сына…
Уходя, Вадим обернулся в дверях, долго смотрел в ее спокойно-каменное лицо. Потом пожал плечами, нервно дернул уголком рта, закрыл за собой дверь. Схватившись за горло, Вика тихо сползла по стене, села на пол прямо в прихожей, уставилась на свои худые голые коленки, жалко выглянувшие из разошедшихся пол халата. Господи, Сонька, не подведи…
* * *
Она очень удивилась, когда услышала незнакомый мужской голос в трубке. И растерялась. Ничего себе! И суток не прошло с тех пор, как они с той девчонкой из газеты на ходу сочинили объявление, и вот – пожалуйста! Видно, проворной оказалась девчонка. Молодец, подсуетилась-таки. Теперь, главное, ей самой не оплошать…
– Да-да, вы не ошиблись! Это я, я подавала объявление в газету! Я желаю познакомиться! – с радостным придыханием проговорила Тамара и даже улыбнулась вежливо и сладко, будто незнакомец с приятным голосом мог ее в этот момент разглядеть.
– Ну что ж… Меня зовут Артемий…
Ого! Какое имя красивое! Артемий… Сроду мужикашек с такими именами она не встречала! И голос такой, главное… культурный.
– А меня – Тамара! Очень приятно познакомиться!
– Вы знаете, Тамара, это судьба, наверное. Я ведь никогда газетных объявлений такого толка и не читал даже, а тут вдруг вышел с утра пройтись – дай, думаю, газету возьму… Присел на скамеечку в сквере, открыл, и сразу мне ваше объявление в глаза бросилось. Тут будто меня в сердце толкнуло – вот оно, твое. Точно, твое. Не знаю почему… Я ведь, знаете, уже год один живу, с тех пор как жену похоронил…
32 
