65 
Быстро умывшись с дороги и покормив Сашеньку, Вика отправилась с ним в комнату Веры Константиновны – спать укладывать. Соня помогала доброй хозяйке на кухне – вместе они достали даже на вид уже вкусный пирог из духовки, заварили чай, расселись за столом в ожидании.
– Ну, чего она так долго… – привстала из-за стола Соня. – Пойду позову…
– И Славика тоже нет… – сердито подключилась к ней Вера Константиновна. – Вот что мне с ним за наказание, а? Опять, наверное, за свой компьютер уселся…
Однако Славика, как ни странно, за компьютером не обнаружилось. Осторожно открыв дверь в свою комнату, Вера Константиновна вдруг тут же высунулась обратно и, сделав Соне большие глаза, поманила ее тихонько к себе.
– Сонечка, ты посмотри… – прошептала она на коротком выдохе и осторожно прижала ко рту ладонь. – Нет, ты только посмотри, что делается, Сонечка…
Соня осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Ничего, конечно, особенного, чтоб из ряда вон, она там не увидела. Ну, спит себе малый ребенок поперек широкой тахты, раскинув пухлые ручки. Ну, сидит, склонившись над ним, его мать, смотрит на свое дитя нежно. Обычная картинка. А с другой стороны от спящего ребеночка Славик сидит. И тоже смотрит на него удивленно и нежно. Вот он поднимает голову и на сестру ее так же смотрит. То есть так же удивленно и нежно. И она поднимает на него глаза – испуганные, вопрошающие. Очень выразительные, однако, у ее сестры оказались глаза! Надо же, а она раньше этого и не замечала… Если приглядеться хорошенько, то все можно в них обнаружить. И даже мировая виртуальная паутина там может запросто поместиться, наверное, вместе с маленькими зелеными вислоухими человечками…
– Ой, свят, свят, свят, ой, помоги мне, Господи… – тихо шелестел у Сони за спиной радостный шепот Веры Константиновны. Краем глаза Соня увидела, как она осенила себя торопливо крестным знамением: – Отче наш, иже еси на небесех, помоги моему сыночку… Пойдем, Сонечка, не будем им мешать… А то спугнем еще…
Тихо, на цыпочках, они вернулись на кухню, посмотрели друг на друга заговорщицки и понимающе. Соня открыла было рот, чтоб что-то сказать, но Вера Константиновна замахала на нее руками отчаянно:
– И не говори мне, и не говори ничего такого, Сонечка! И слышать не хочу! Ну и пусть она будет с ребеночком! Это и хорошо даже, что с ребеночком! Я в силах еще, я помогу его вырастить!
– Да что вы, Вера Константиновна, я ничего такого и не говорю… Пусть себе… – тихо рассмеялась Соня. – Я только рада буду…
– Нет, ты видела, как он на нее посмотрел? Ты видела?
– Да видела, видела… Давайте лучше чай пить, не будем их ждать. Мне есть просто ужасно хочется! Я уже вторые сутки голодом живу…
От чая и пирога она совсем разомлела. Как там у Чехова, дай бог памяти? Бедная Каштанка совсем опьянела от еды? Теперь бы еще Томочку с ключами дождаться да спать залечь.
Вскоре на кухню пришли и Вика со Славиком. Соня исподтишка, но внимательно вгляделась в их лица, и показалось ей даже, что она разглядела в них некие счастливые изменения. Вот уголки Викиных губ подрагивают едва заметно, будто ей очень хочется взять и рассмеяться просто так, без видимой причины. Вот Славик случайно задел ее руку и покраснел отчаянно. Как в песне поется – удушливой волной. Как хорошо, здорово как. Даже зависть берет. Как быстро все это у Вики получилось, однако! И хорошо, что быстро. Иначе застряла бы там, в своем горе-отчаянии. Как она, Соня, застряла меж зеленым и желтым. Оно хоть и не совсем горе-отчаяние, это зелено-желтое состояние, но тоже – ничего хорошего… Как жизнь показывает, в нем вот так уголками губ и не задрожишь, а слезную истерику выдать – это вам пожалуйста. И вместо «удушливой волны» получишь одну лишь маленькую бумажку с телефонами, по которым даже и позвонить просто так нельзя…
Вздохнув, она озабоченно поднялась с места, стала искать глазами свою сумку. Надо же записку Томочке написать, что они здесь, у соседей временно обосновались, да в дверях оставить. Не ночевать же им у Веры Константиновны, в самом деле? С этими двоими, у которых чувство про изошло-нагрянуло, и так все понятно, им теперь все равно, похоже. Уже и смотрят друг на друга, не отрываясь и не стесняясь присутствия за столом посторонних. И Вера Константиновна сжалась вся в комочек и даже дышать боится, чтоб от сыночка счастья не отпугнуть. Только Соня одна, похоже, лишняя на этом празднике жизни. Ей бы домой, то есть в квартиру Анны Илларионовны…
65 
