104 
– Не очень. Но ведь надо же что-то менять.
– Но твоя жизнь необратимо изменится! – пыталась увещевать ее Марго.
– Ну, останутся мои Египты, – отмахнулась от Марго как от комара пьяная Дашута. – Лучше расскажи о себе. Как там твой мужик?
– Ты знаешь, определенно лучше баб, – расхохоталась раскрепощенная вискарем Марго.
– А не затопить ли нам баньку? – вмешалась Алина.
– Зачем? – не поняла я.
– Ну как. Куча красивых мужчин. И женщин. И все будут голые. Рай! – пояснила она. Мы с ней согласились. Я подошла к Дементьеву и порадовала его нашей идеей.
– Ни в коем случае! – зашептал он.
– Банька? Прекрасная мысль, – вмешался в дело балагуристый мужик Николай и Максим замолчал.
– Тебе тоже лучше перейти на что-то покрепче. Чтобы не расстраиваться, – шепнула я Максу и подала бокал. Он посмотрел на меня, потом проговорил что-то типа «А, ладно, давай!» и выпил. Дальнейшее я помню смутно, в одном уверена точно, назвать происходящее днем рождения или, тем более, помолвкой никак нельзя. В баню отправились все, даже юный Масимов сынок Славик в пубертатном, возбуждаемом от одного вида девушки в простыне, возрасте. Поначалу замотались белыми простынями и пили только между заходами в парную. Потом пили уже в парной, не закрывая дверь, чтобы не было слишком жарко. Причем именно Дементьев, мой ангел небесный, сказал мне:
– Иди, Ларчик, выпей там. Нам тут надо поговорить с Колей. И дверь не закрывай, что-то тут жарко. – И я не уверена, что он понимал, что мы были в парной.
– Ларка, скорей. Там Алька мужиков на стриптиз разводит, – принеслась с горящими глазами Дарья. Я помчалась за ней. В предбаннике под невесть откуда взявшийся канкан пьяные дружки Макса вместе с пунцовым, но радостным Славиком, видимо впервые выпившим в обществе папиных друзей, стаскивали с себя майки. Мои подруги при поддержке (что невероятно по определению) жен друзей Макса улюлюкали и стучали ладонями по коленам.
– Ну что это! Майки! Что мы там не видели! Снимайте все! – потребовала Аля. Кажется, действительно кто-то из мужиков разделся совсем. Все вошли в раж. Даже Дементьев, который неизвестно когда пришел, пьяно кричал Славику:
– Сына, покажи тетям стриптиз! – От такого позора я решила предоставить вечеринке течь самой по себе и ушла к своему сыну трезветь. Я смотрела на его ангельское личико, радуясь, что ему пока не придет в голову показывать кому-то стриптиз. Не помню, сколько прошло времени, когда дверь детской приоткрылась и ко мне вошел помятый и взлохмаченный Дементьев.
– Ты здесь?
– Я почти сплю, – заплетающимся языком пояснила я.
– Я тоже. Пойдем спать вместе? – предложил он.
– Пойдем, – сверх меры размахнувшись головой кивнула я.
– Дай-ка я поцелую сына, – он пьяно наклонился и чмокнул Максимку в щечку.
– Сына? – замерла я.
– А что ж? Зря, что ли, ему Бог дал мое отчество? – повернулся он ко мне.
– Это вообще-то я ему его дала, – возмутилась я.
– Вот и хорошо. А теперь пошли баиньки. Топ-топ. Топ-топ.
– Я умею ходить. Просто как-то пол у тебя неровный, – обратила вдруг внимание я.
Наутро хорошей новостью была только одна. На работу в воскресенье можно было не идти. Все остальное было плохо и болело. Головы требовали аспирина, зубы пасты, легкие воздуха, а душа – отдыха от отдыха.
– Слава Богу, что день рожденья бывает только раз в году, – простонал Максим, когда мы с ним, матерясь, пытались добраться до кухни. Там, как ни в чем не бывало, сидел Николай, похожий на свеженький огурчик и с удовольствием рассматривал нас.
– Плохо?
– Хорошо, – нагрубила я и попыталась вспомнить, где у нас аптечка.
– Максим, где ты взял такую прекрасную женщину? – вдруг спросил Николай.
– А тебе зачем? – хмуро огрызнулся Макс. – Где взял, там больше нет.
– Ну, а все-таки?
– У стен одного иностранного посольства. Только можешь не искать. Таких больше нет.
– А ты – наш человек, – радостно добавил Николай, взглянув на меня, и пошел, насвистывая, в сад. Я огляделась. Надо же, еще три года назад я квасила в том же обществе подруг и мечтала о том, чтобы встретить прекрасного принца. Какой же сложной тропой привела меня судьба в этот дом, к этому мужчине и к этому счастью. И совершенно неизвестно, куда моя тропа поведет меня дальше. Но сейчас, здесь, по широкой дубовой лесенке спрыгивает на одной ножке вниз мой сын Максим, а его подхватывает на руки другой мой Максим и говорит ему «Доброе утро, сынок». А тот хохочет от удовольствия и просит еще и еще подбросить его до потолка, доверяя крепким и надежным мужским рукам, также как им готова доверять и я.
Конец
Лето 2005 года
104 
