очень нудно 
69 
– Никто не должен уйти живым, – приказал Волк, направляясь к следующему дому.
Впереди было много работы, и он шел ее исполнять. Он больше не был солдатом, сражающимся с врагом, он не был и палачом, казнящим преступников, он превратился в мясника, разделывающего тупой скот, не могущий причинить ему вред. И упаурыки словно чувствовали это. Они не успевали ничего сделать, они погибали под его мечом, беззвучно, словно обреченное стадо. А он выполнял свою работу, чувствуя, как в его сердце впаивается ненависть к этому упыриному племени.
* * *
К самому большому зданию в деревне, условно названному домом старосты, все три группы подошли одновременно и не в самом лучшем настроении. Видно было не на одного Одинцова произвели впечатления зверства, творимые упаурыками.
Солдаты действовали слаженно. Аккуратно заложили все входы и выходы, кроме центрального, обложили вязанками три стены, напротив входа Серега расположил бойцов с трофейными луками, которые тот час взяли единственные свободные двери на прицел. Волк и сам взял в руки лук. Когда?то очень давно еще в школе он занимался стрельбой из спортивного лука, и теперь былые навыки начали возвращаться. Он очень хотел лично поучаствовать в отстреле бешенных псов.
Когда все было готово, Серега отдал приказ начинать. С разных концов подпалили стены. Хворост на морозе не спешил заниматься, но эту проблему решил Лодий, который еще загодя раздал в три отряда какой?то состав, разлитый по маленьким бутылочкам. Эти бутылочки были вылиты в хворост и вот уже столбы огня поднялись к черепичной крыше дома, и покусились на стены. Некоторое время ничего не происходило. Огонь обгладывал стены, заполз на крышу, но внутри пока не чувствовался. Вскоре первые признаки тревоги поступили изнутри. Затряслись заложенные двери, посыпались стекла из выбитых окон. Только наружу никто не прорвался. Хода не было.
Первый упырь выбежал из главных дверей, растерянно заозирался по сторонам и получил стрелу в живот. Право первого выстрела было за Одинцовым, и он без всякого сожаления спустил тетиву.
Последующие полчаса напоминали избиение. Ошалевшие от угара и страха смерти упыри выпрыгивали на крыльцо дома, чтобы там найти свою смерть. Один за другим, без рубах и доспехов, с обнаженными мечами в одних подштанниках они валились мертвыми кулями в снег.
Стреляли слаженно, по очереди, чтобы зря не тратить стрелы. Серега бил уверенно, целясь в живот. Вскоре боезапас подошел к концу. Тогда Одинцов вытащил меч и отдал приказ идти на сближение. Они подошли к крыльцу и встретили сталью жалкую кучку оставшихся в живых врагов. Из горящей избы они уже выползали на карачках, либо шли, шатаясь, словно индейцы, перебравшие огненной воды. Серега рубил их без жалости. Он не видел в них людей, всего лишь падальщиков, которые недостойны другой участи.
В числе последних на крыльце появился шикбек. Командир отряда упаурыков вышел встречать смерть полностью облаченный в боевой доспех, в меховой шапке, украшенной лисьими хвостами. Шумно вдохнул свежий, не отравленный угаром, морозный воздух, выхватил из ножен клинок и бросился на солдат.
– Этот мой! – успел крикнуть Серега и остальные расступились.
Он первым ударил. Бил тяжело сверху. Меч обрушился на голову шикбека, но тот неожиданно проворно ушел в сторону и резко взмахнул клинком, целясь в правый бок. Серега успел увернуться и с разворота обрушил меч на незащищенную шею. Шикбек отбил удар, потом парировал новый, и поспешил закончить бой, норовя насадить Одинцова на клинок, словно на вертел. Сергей отмахнулся от этого удара, понял, что сошелся слишком близко с дикарем и в такой тесноте с мечом не развернуться. Поэтому не долго думая, он отвесил смачного пинка по заднице упаурыку. Шикбек пробежался по инерции на несколько шагов и плюхнулся на колени. Одинцов поспешил воспользоваться случаем и прикончить злодея. Для отравленного дымом и обессиленного, сражался он слишком хорошо. Пора было кончать с представлением, но шикбек проворно перекувырнулся через голову, потеряв на ходу шапку с лисьими хвостами. О потере он не печалился. Вскочил на ноги и с ревом раненного медведя бросился на Одинцова.
Шикбек знал, что обречен. Миссия, с которой он оказался в тылу врага провалена, воины его убиты. Зачем ему жить? Но перед смертью он хотел забрать с собой наглого вражеского командира, поэтому бился из последних сил, подключив все резервные возможности организма. К такому яростному натиску Серега не был готов. Но только и Одинцов не был из простачков. Увиденное в мертвых деревнях настолько потрясло его и закалило яростью душу, что теперь из ненависти он черпал свои силы, которые в другой момент с другим противником давно бы иссякли.
69 
