64 
Кто же он тогда такой!
Она перевела взгляд на Малкольма — тот стоял на носу ладьи. Прошлую ночь напролет он просидел без сна, чтобы никто не посягнул на ее жизнь. Нет, он не просто защищал ее от сил зла. Он сделал для нее гораздо больше.
И все-таки зло разгуливало на свободе. Этот гигант не принадлежал к роду человеческому. Клэр закрыла глаза. Она еще была не готова произнести слово "демон", даже мысленно, про себя. В следующее мгновение она почувствовала, что Малкольм стоит рядом, и подняла глаза. Он смотрел на нее с неподдельной озабоченностью во взгляде, — впрочем, такое выражение лица было ей уже хорошо знакомо.
— Прости, — хмуро произнес он, — я не хотел, чтобы ты это видела.
— Скажи мне, — прошептала она.
— Не могу. Не имею права.
— Но ведь ты мне уже многое рассказал! Малкольм не торопился с ответом. Было видно, что он колеблется.
— Кому я это потом могу рассказать, папе римскому?
— Я бы не советовал тебе так шутить, — резко оборвал он ее.
Клэр тотчас напомнила себе, что в те времена ересь была в христианском мире самым тяжким преступлением, за нее карали куда более жестоким образом, нежели за колдовство. Любой католический священник, стань он свидетелем того, чему только что стала свидетельницей она, непременно счел бы Малкольма еретиком и колдуном. Страшно представить, какая бы кара постигла его тогда. В лучшем случае его бы отлучили от церкви и отправили в изгнание.
— Я просто пытаюсь понять, — сказала она. — И если ты мне все честно расскажешь, возможно, это поможет мне не сойти с ума.
Он сел рядом с ней на скамью.
— Димханаин — не единственные, кто произошел от богини Фаолы, — произнес он негромко, насупив брови. — В жилах каждого Магистра течет капля ее крови.
Клэр с трудом удержалась, чтобы не прыснуть от смеха.
Ну, кто бы мог подумать! Перед ней — очередной потомок древних богов! А почему бы нет? Как ей это сразу в голову не пришло? Она зажала ладонями щеки — те горели огнем.
Нет, истерика или нервный срыв ей сейчас ни к чему.
— Зло родилось вместе с Адамом и Евой, еще в древние времена, — хмуро произнес он, устремив взгляд на нос ладьи. — Тогда же Древние поняли, что для борьбы со злом нужна особая раса воинов. Фаола одарила своей милостью не одного короля.
Боже праведный! От шока и ужаса у нее перехватило дыхание. От ее былой решимости воспринимать его слова и лучшем случае как волшебные сказки ничего не осталось. Она смотрела на него в упор и пыталась совладать с мыслями. Малкольм обладал магической силой, рационального объяснения которой у нее не находилось.
И еще он был чертовски хорош.
— То есть ты наполовину бог, наполовину человек?
— Нет. Между мной и Фаолой три поколения, красавица. Я ее правнук.
Что ж, если ему хочется, пусть он считает себя правнуком богини. Только пусть не рассчитывает, что она ему поверит. Случившемуся наверняка имеется некое рациональное объяснение.
— То есть ты высосал из этого человека жизнь точно так же, как это делают демоны?
Малкольм встал во весь рост:
— Может ли бог забирать и давать жизнь? Магистр может ее забрать, красавица. И лишь некоторые, которые в меньшинстве, способны ее давать.
— О боже! Значит, ты тоже можешь давать жизнь? — вскрикнула Клэр, потрясенная до глубины души.
— Нет, но я умею исцелять раны. Однако каждый Магистр наделен способностью отнимать жизнь. Иначе бы на меня не пал выбор.
Увы, наконец-то в его словах появился смысл. Дар распоряжаться жизнью и смертью — самый главный, и он наверняка принадлежит богу или богам. Раса воинов, если боги создали ее для борьбы со злом, наверняка, пусть даже частично, должна обладать этим даром.
Внезапно воцарился странный штиль. Кстати, наверное, оно даже к лучшему, что Магистры несли в своих жилах ту же бессмертную кровь, что и демоны?
Клэр сделала глубокий вздох и закусила губу.
— То… существо было демоном. И ты сломал ему шею.
— Да. Димханаин, в отличие от нас, не чувствуют боли. Клэр вопросительно посмотрела на него.
— Получается, что и ты тоже ее не чувствуешь?
— Я сильный, — ответил он, глядя на нее в упор.
Впрочем, в его глазах также застыл вопрос.
Клэр знала, о чем он ее спрашивает. Ему хотелось знать, что теперь она о нем думает. Увы, ответа на этот вопрос у нее не было.
— А почему тогда ты оставил остальных демонов в живых? Почему они сейчас с нами, в этой ладье?
64 
