очень нудно 
36 
– Ужас! – прошептала я, оглядываясь. – А ведь Влад тогда не смог самостоятельно выбраться из оврага. И только колокольчик Велеславы вывел его! А я даже и позвонить ей сейчас не могу.
И тут я снова услышала детский плач. Именно он заставил меня свернуть с тропы и привел в это место.
– Кто тут? – закричала я. – Что вам от меня нужно?
Многократное эхо было мне ответом, словно я находилась в горах. Мало того, позади меня посыпались по склону оврага самые настоящие камни, словно эхо вызвало горный обвал. Я отскочила, но несколько камней все-таки попали в меня и ударили довольно больно по плечам и голове.
– Черт бы вас всех побрал! – со злостью проговорила я, но уже намного тише.
Овраг позади меня был завален, и мне ничего не оставалось, как пойти вперед. Плач прекратился. Я быстро двигалась по дну, впереди начало светлеть. Создавалось ощущение, что я вхожу в рассвет. Скоро серо-сиреневые сумерки заполнили пространство. Овраг затянуло дымкой тумана, появился какой-то тошнотворный запах. И снова заплакала девочка. Мне показалось, что я схожу с ума, но я понимала, что должна держать себя в руках. И вот я вышла на какую-то поляну, так мне показалось. Овраг тут явно расширялся, передо мной было пространство, залитое туманом. И в нем я заметила силуэт девочки. Я бросилась к ней, но она расхохоталась и обратилась в черную рысь. Я оцепенела от ужаса. Рысь села мордой ко мне. Ее большие ярко-зеленые глаза не отрываясь смотрели на меня. Черная шерсть казалась намазанной углем, такого насыщенного цвета она была. Туман уже начал рассеиваться, словно поднималось солнце. Рысь молчала, я тоже. Я изучала ее красивую морду. Мне она не казалась угрожающей. Я видела гладкую холеную черную кошку.
– А где девочка? – наконец, не выдержала я.
– Ее и не было! – ответила рысь человеческим голосом.
И это было так странно и неприятно, что я вздрогнула. Находясь в облике рысей, славы не могли говорить, как люди. Они выглядели как обычные звери, только намного крупнее.
– Ты прикинулась плачущей девочкой, чтобы заманить меня сюда? – уточнила я.
С языка так и рвалось: «Ты Злата?» – но я сдержалась и промолчала.
– Соображаешь, – довольно ответила рысь. – А иначе ты бы не пошла за мной!
Я ясно увидела, как уголки ее пасти поднялись в улыбке. И это было еще страшнее, чем ее умение говорить. Улыбающийся монстр вызвал у меня ужас.
«Талисман! – вдруг дошло до меня. – Нужно немедленно его достать!»
И я, недолго думая, потянула за цепочку. Рысь смотрела настороженно, больше не растягивалась ее пасть в улыбке. И когда я вынула талисман и начала открывать его, она подскочила и заорала:
– Идиотка! Закрой немедленно!
– Ага, как бы не так! – пробормотала я и раскрыла серебряный футляр.
– Я хотела поговорить… – задыхаясь, произнесла рысь. – Но сейчас вынуждена убежать. А ты останешься здесь, в Долине рассыпающихся скелетов. И никто тебя не выведет. Людям отсюда не выбраться!
– Но подожди! – испугалась я и захлопнула футляр.
Однако рысь уже исчезла в тумане. Я закрыла застежку и убрала украшение под футболку. Меня трясло от страха. Я понимала, что допустила ошибку, и в то же время если рысь так уж хотела со мной поговорить, то незачем было заманивать меня в эту долину. Можно было это сделать и в лесу.
Я опустилась на какую-то кочку и посмотрела в небо. В этом мире явно начинался день. Солнце поднималось все выше, туман рассеивался. Правда, мне очень не нравилось, что солнечный диск выглядит багровым. Это было неприятно, к тому же все окружающее приобрело красноватый оттенок.
– Я должна действовать! – строго приказала я себе. – Рассиживаться здесь не стоит. Мало ли, в каком месте я оказалась!
Слова рыси, что это какая-то Долина скелетов и людям отсюда не выбраться, я старалась выбросить из головы. Я встала и повернула обратно в овраг, решив вернуться к обвалу и попытаться подняться наверх, но вход в овраг не нашла. В нормальном мире стояла глубокая осень, здесь царило лето. Я видела, как пышный вьюнок заплел кусты, как с восходом солнца начинают раскрываться его бутоны. Я встала перед этой живой стеной, не зная, как мне ее преодолеть. За ней был вход в овраг. Но вьюнок рос прямо на глазах, заплетая проход. И вот уже раскрылись его розоватые граммофончики, и одуряюще сладкий запах распространился вокруг. Я начала обрывать вьющиеся плети, но раскрытые цветы запахли намного сильнее. Я ощутила головную боль, затем дурноту и поняла, что сейчас потеряю сознание. Я отошла от вьюнка на несколько шагов. Запах стал явно слабее. Достав платок, я завязала нижнюю часть лица, включая нос, и снова двинулась на стену из вьюнка. Мне необходимо было выбраться в овраг. Но как только я коснулась растения, цветы вновь начали источать такой одуряющий аромат, что меня затошнило. Я отошла от вьюнков подальше и села на землю. Туман уже рассеялся, осталась только полупрозрачная бледно-розовая дымка, но сквозь нее можно было различить очертания долины. Я вгляделась в какие-то непонятные предметы, белеющие впереди. Они мне показались грудой сломанных реек. Когда дурнота окончательно прошла, я встала, приблизилась и вскрикнула от ужаса. Это были кости. Человеческие. Они побелели от старости. При моем приближении часть костей рассыпалась в прах. Я отскочила и зажала нос, так как вновь появился какой-то противный запах.
36 
