108 
Я представила себя и волкодлака, на пару недоуменно разглядывающих костяную штуковину, неожиданно возникшую в моих руках… смешно. Передала этот образ Ти. Тот рассмеялся:
— Камень призыва для расчески? Уговорила, сделаю, пусть волкодлаки удивятся! Кстати, вон она — лежит на тумбочке.
Подождав, пока блондин сядет на край постели рядом со мной, я выбралась из-под одеяла, оставив только край, перекинутый через бедра. Судя по сопению за спиной, удивляться могли не только волкодлаки. Встряхнула волосами, призывая Ти заняться ими. Вздох, и ласковые руки прикоснулись к плечам. Сначала он расчесал, держа на весу, концы прядей, потом стал подниматься выше и выше. Запрокинув голову, я почти легла ему на руки. Тиану выронил расческу и приник поцелуем к моей шее.
Я высвободилась из его рук, чтобы обернуться и ответить ласками на ласки. И еще хотелось, наконец, посмотреть, от какого зрелища он меня так тщательно оберегает? Он же обещал показать? А если не сейчас, то когда?
Оказалось, что раздеть мужчину, который почему-то не хочет раздеваться, тяжелее, чем ошкурить волкодлака. Последний хоть из рук не выкручивается, глядя укоризненными глазами. Под конец я не выдержала:
— Ти, ты мне обещал!
Довод был убойным — свое слово Тиану всегда держал свято. Придерживая полотенце, Ти встал, с упреком посмотрел на меня, вздохнул — я выдержала. Ну, интересно же! И вообще, пора кончать этот балаган, когда я сижу в кустах в позе «нос уткнут в колени, глаза закрыты», чтоб не увидеть лишнего, пока эльф в одиночку разбирается с врагами.
Тиану отошел на несколько шагов и, стоя ко мне спиной, уронил полотенце. Поднял руку, запустил ее в волосы, приподняв их, чтобы водопад светлых прядей не мешал мне его разглядывать. Заведя вторую руку за голову, потянулся и прогнулся в пояснице…
Стройные длинные ноги с рельефными мышцами икр и узкими бедрами, аккуратный зад, потрясающе тонкая талия, гармонично расширяющийся к мощным плечам торс, мускулистые руки, под гладкой кожей которых играли мышцы… Я сглотнула.
Это было оглушающе красиво. Я и раньше знала, что Ти прекрасен, но только теперь увидела эту гармонию целиком, без одежды, без нарушающих и искажающих линии тела посторонних предметов. Он был великолепен! Мой восторг не имел никакого — ну, почти никакого — отношения к желанию или вожделению. Сейчас я любовалась им, как любуются бегом коня, полетом сокола, восходом солнца.
— Ти, пожалуйста, постой так. Не надо поворачиваться. Дай я на тебя посмотрю!
Оказывается, спина может выражать удивление. Ну, еще бы, сначала сама потребовала сделать тайное явным, а теперь смотреть не хочет! Вот глупый, я же глаз от него отвести не могу!
Встала и прошла три шага, которые нас разделяли. Протянув руку, дотронулась до его напряженной спины. Ти вздрогнул.
— Тсс… стой. Ты такой красивый! Я не хочу спешить.
Медленно, от шеи вниз, повела кончиками пальцев. Мне и в самом деле хотелось продлить этот миг, когда все желанное уже почти лежит на ладони. Сожми кулак — и оно твое! Последний шаг — и я к нему прижмусь, а потом попрошу повернуться…
За дверью послышался топот и голос Шона: «Бель! Ти! Вы где? Мы приехали!»
Я предполагала, что у Шона есть в его комнате портал и что они с Арденом могут появиться в любой момент, но чтоб такой облом! Застыв на мгновение, рванула к кровати и ласточкой нырнула под одеяло.
Легкий скрип поворачивающейся дверной ручки.
— Ти, привет! А где Бель? И почему ты голый?
Ну, что на это скажешь, кроме «ой, как интересно»?! Еще бы мне было интересно сейчас увидеть лицо своего жениха. Про то, что ниже, уж и не говорю. Да, видно, не судьба.
— Бель, Ти? Вы здесь? К вам можно? — Голос Ардена.
Этот хоть стучится. А вот кто бы моего придворного мага научил, что заходить в чужие комнаты без спросу невежливо? Ой, наивная я… Если он — мой маг, то мне его и воспитывать, хотя подозреваю, что проще Регентский Совет в полном составе наставить на путь истинный. Я вздохнула, одновременно посылая мысль Ти: «Если рядом нет штанов, надевай иллюзию!»
А, кстати, что делать мне самой? Дорожная одежда осталась лежать на полу у бассейна. Можно тоже сотворить морок, Ар его не распознает, но подозреваю, что для Шона я так и останусь в чем мать родила.
Нашарив на полу и затянув под одеяло свое черное полотенце, попыталась обмотаться им по периметру. Кто-то провел пальцем по моей торчащей из-под одеяла пятке — я взвизгнула — щекотно же!
108 
