33 
— Хорошо! — невнятно ответила я, уплетая котлеты.
«Надо и правда как-то попробовать сырого мяса, — мелькали мысли. — А то эти приступы дикого голода становятся невыносимыми и плохо контролируемыми».
Я съела несколько котлет, огромную порцию пюре, почти полбатона хлеба, запила все это парой больших кружек молока и вздохнула с облегчением. Наконец мой организм насытился. Мама смотрела на меня во все глаза.
— Да, — после паузы заметила она, — замужество явно пошло тебе на пользу! В жизни не видела, чтобы ты столько ела!
— Это просто с дороги! — ответила я и улыбнулась.
— Так ты раньше с дороги-то, наоборот, ничего не ела, — засмеялась она. — А где Влад?
— У них выступления… во Владивостоке, — сказала я, решив следовать заранее придуманной легенде. — Они сразу туда полетели. А я решила к вам заскочить хотя бы на ночь. Но уже утром улетаю… во Владивосток. Все как-то спонтанно решилось, я не стала звонить, хотела сделать сюрприз.
— Вот и хорошо, что приехала! — радостно сказала мама. — Мы, конечно, перезваниваемся, но это совсем не то! Хотя я понимаю, что рано или поздно дети должны вылетать из гнезда.
Она вздохнула. Я начала расспрашивать о всяких мелочах, о текущей жизни. Мама оживилась и охотно обо всем рассказывала. Когда появился отец, она уже полностью успокоилась. Мы уселись за стол. И я снова плотно поела. Отец на радостях открыл бутылку вина. Они задавали вопросы, я отвечала обтекаемо. Особенно родителей волновало то, что мы живем гражданским браком. Конечно, им это не нравилось. Они хотели, чтобы я официально вышла замуж. Я обещала, что это непременно произойдет.
— Но вот что ты решила с учебой? — спрашивал отец. — Твой муж говорил, что ты легко сможешь получить подобную специальность в Москве.
— Конечно! — беззаботно ответила я. — Там техникумов физической культуры пруд пруди! Но пока мне не до учебы! Занимаюсь хозяйством, жду Влада после репетиций и выступлений, создаю ему комфортные условия для отдыха.
— И это правильно! — одобрила меня мама. — Все-таки ты сейчас замужняя женщина.
— Но образование… — вновь завел свою песню отец.
— Никуда оно от меня не денется! — засмеялась я. — Можно подумать, мне сто лет! Всего-то семнадцать!
Родители переглянулись и заулыбались. Их лица посветлели. Мы еще какое-то время посидели за столом. Когда раздался звонок моего мобильного, мама испуганно на меня глянула.
— Влад, наверное, — предположила она. — Ты, доченька, привет ему передавай от нас!
— Непременно! — пообещала я и вышла из кухни.
Но это была Тоня.
— Ах так! — затараторила она. — Ты дома и даже не звонишь! А еще подруга называется! Смылась в столицу и даже со мной не повидалась!
— Привет! — весело ответила я и снова почувствовала себя школьницей. — Да я только что приехала! Еще с родителями не успела толком пообщаться!
— Ты это… — не слушая меня, продолжила Тоня, — давай ко мне! Предки в театр ушли, я тут одна! Поболтаем! А то так давно не виделись! Да и не звонишь ты!
— Ну хорошо, — после паузы согласилась я.
— Жду! — кратко ответила она и положила трубку.
«И Женя ждет моего звонка, — мелькнула мысль. — Может, позвать его с собой? Так Тоня еще обидится».
Но все решилось проще. Я сказала родителям, что схожу к Тоне. И как только оказалась в подъезде, сразу увидела Женю. Он спускался по лестнице.
— Ты куда? — удивился он. — Мы же договорились, что ты позвонишь! Я ждал-ждал и вот решил сам к тебе зайти.
Он покраснел. Но мне его смущение даже понравилось. Я отметила про себя, как красиво румянец оттеняет его серые глаза, на его фоне они кажутся ярче.
— Тонька зазвала к себе, — пояснила я. — А потом я хотела встретиться с тобой. А пошли вместе?
— Хорошо! — легко согласился он.
Мы пересекли двор. Ребята, сидящие под заметенным снегом грибком, закричали и замахали нам.
— Знакомые лица, — тихо рассмеялась я. — Ничего-то у вас не меняется!
Я махнула в ответ, но подходить не стала. На душе стало так грустно, что слезы выступили. Я словно с небес спустилась на землю и больше не чувствовала себя школьницей и «своей» в этом мире. Я навсегда ушла отсюда, и назад пути не было.
«Наверное, ошибка приезжать домой даже на ночь, — думала я с запоздалым раскаянием. — Понимаю теперь, почему Влад был против. Наверняка он предвидел, что я почувствую себя не в своей тарелке. Ну ничего, завтра утром улетаю в Москву!»
33 
