150 
Сначала она должна игнорировать ужасное сексуальное напряжение, которое мог вызвать только Тайрел. Настоящие друзья верны, заботливы и честны друг с другом. Может, они были приговорены, в независимости от того, что она сделает. Между ними оставалась ложь, ложь о настоящей матери Нэда.
Лизи перевернулась на бок. Ей было противно думать о той старой лжи. Она пообещала Анне, что унесет ее секрет с собой в могилу, но теперь он казался еще одним препятствием дружбы между ней и Тайрелом. Это могло повлиять на то, что он чувствовал к ней сейчас. Ему не понравится, что она так нагло лгала ему, даже если он узнает правду.
Лизи вскочила с кровати. Можно было прийти лишь к единственному выводу. Если есть настоящая надежда на то, что они могут быть друзьями, правду необходимо рассказать.
Если Сигрэм и удивился, увидев ее у центральной двери Хэрмон-Хаус в половине восьмого следующим утром, он не подал виду.
— Лорд завтракает в библиотеке, мисс Фицджеральд. Я скажу ему, что вы пришли.
Лизи улыбнулась как можно ярче:
— Я найду лорда де Уоренна в библиотеке, Сигрэм.
Тайрел сидел за столом без пиджака. Когда он увидел ее, он быстро встал и пересек комнату.
— Элизабет!
Она сделала реверанс:
— Доброе утро. Я знаю, это странно, но…
— Что случилось?
Тайрел выглядел очень озабоченным.
— Все в порядке. Но я должна поговорить с тобой. Знаю, время необычно, но я не могла спать.
Он пристально посмотрел на нее, и Элизабет внезапно ощутила его теплое, сильное прикосновение, и ее сердце упало. Но она была слишком слаба, чтобы высвобождать руку, да и не хотела.
— Принеси, пожалуйста, чай, Сигрэм, — сказал он.
Лизи потянула его за руку:
— Мы должны поговорить наедине.
Тайрел прошел за дворецким к двери и плотно закрыл ее. Затем повернулся к Лизи, которая нервно ходила по комнате. Ей было дурно от ужаса.
— Все не может быть так плохо, — произнес он.
Лизи покачала головой:
— Думаю, это зависит от тебя.
Тайрел широко раскрыл глаза:
— Ты хочешь сказать мне, что мы никогда больше не увидимся?
— Нет! — начала Лизи. — Конечно же нет! Я действительно хочу быть твоим другом.
Его лицо расслабилось.
— Ты здесь из-за этого?
Она кивнула, дрожа.
— Я должна рассказать тебе одну историю.
Она очень тщательно подумала о том, как продолжить.
Тайрел казался растерянным, но сейчас Лизи полностью завладела его вниманием.
— Очень хорошо. Не хочешь присесть?
— Нет. — Она сомкнула руки. — Моя сестра, Анна, которая теперь замужем, всегда была безрассудной, Тайрел, безрассудной и невероятно красивой. — Она попыталась улыбнуться, но не смогла. — Ты ее знаешь. Должен знать. Она была на нескольких костюмированных балах.
Тайрел был совершенно сбит с толку.
— Почему ты говоришь о своей сестре?
Лизи вздохнула.
— Она не злая, но самодовольная. Ее ужасно разбаловали, когда она была ребенком. — Сейчас она говорила торопливо. — Мама во всем ей потакала, и папа тоже. Поэтому, повзрослев, она не задумывалась перед тем, как удовлетворять свои потребности.
Тайрел встретился с ее взглядом:
— О чем это ты, Элизабет?
Лизи закусила губу, ее взгляд затуманился из-за слез.
— Я сказала тебе в письме, которое оставила в Уиклоу, что я не настоящая мать Нэда. Это причина, — прошептала она, — по которой я появилась в Рейвен-Холле год спустя, с твоим сыном на руках, сказав, что он мой.
Тайрел был озадачен. Затем Лизи увидела, что он начал понимать.
— Элизабет, я не получал того письма. Я подозревал, что Нэд был зачат на Хеллоуин, женщиной, которая была одета в твой костюм.
Лизи кивнула, дрожа:
— Этой женщиной была Анна.
Тайрел побледнел; она никогда еще не видела его таким бледным.
Лизи обхватила себя руками:
— Я планировала встретиться с тобой той ночью, Тайрел, но Анна испортила свой костюм, и мама настаивала на том, чтобы она вернулась домой. Анна попросила мое платье, и я, глупая, дала его ей.
Он смотрел на нее с недоверием.
— Пожалуйста, пожалуйста, попытайся понять! Я поклялась Анне, что никогда не выдам этот секрет. Даже если я и знала, что это неправильно, даже если я знала, что у тебя есть полное право знать правду, она попросила меня о помощи в тот день, когда родила Нэда. Мы планировали отдать Нэда в хорошую семью, но, когда взяла его на руки, я полюбила его и поняла, что не могу его отдать! Никому! Я решила, что он будет моим, и, как ты знаешь, я люблю его с тех пор так, словно он мой собственный сын.
150 
