очень нудно 
35 
Элеонор вошла в гостиную, помахав перед ними письмом:
— Я требую объяснений!
Лизи и Анна встревоженно переглянулись.
— Что-то случилось?! — осторожно спросила Лизи.
— Что-то случилось? — вспыхнула Элеонор. — Я думаю, вы должны мне сказать. Я точно уверена, что-то не так — совсем не так! — в том, что вы появились без приглашения в моем доме. Анна больна день и ночь, наша мать присылает мне письмо с благодарностью за приглашение, которое я не присылала, и спрашивает меня о здоровье, словно я больна!
Конечно, она разозлится, подумала Лизи, но на самом деле Элеонор казалась больше озабоченной, чем разгневанной.
— Пожалуйста, присядьте, тетя Элеонор. Мы должны обсудить с вами одно дело, — спокойно произнесла она.
Элеонор, побледнев, послушалась и села, сложив руки на коленях.
Анна встала перед ней, заломив руки.
— Простите, тетя Элеонор, — сказала она, опустив большие голубые глаза. — Это полностью моя вина.
Из глаз ее потекли слезы.
— Нам нужна ваша помощь, — хрипло проговорила Лизи. — Мы отчаянно нуждаемся в вашей помощи.
Элеонор посмотрела на нее, ни один мускул на ее лице не дрогнул, ее выражение казалось мрачным.
— Вы так добры, — осторожно начала Лизи, пока Анна плакала.
Элеонор прервала ее, вставая:
— Я не добрая женщина. Анна, прекрати истерику. Сейчас не время.
Анна послушалась, подняв глаза. Ее лицо было заплаканным, а взгляд — полным страдания.
— Ты беременна, не так ли? — спросила Элеонор. — Поэтому ты такая толстая. Поэтому ты не выходишь из дому.
Анна кивнула, закусив губу, готовая снова разрыдаться.
— Я никогда не хотела, чтобы это случилось!
Лизи сжала руку сестры, ее сердце отчаянно билось.
— Анна также обручена с замечательным британским поенным! — поспешно воскликнула она. — Они должны пожениться в сентябре, но знаете что? Ребенок родится в июле. Тетя Элеонор, пожалуйста, разрешите нам остаться до рождения, чтобы Анна смогла вернуться домой и выйти за лейтенанта Морли.
Элеонор даже не посмотрела на Анну. Ее голос звучал спокойно:
— И он не отец?
— Нет, — заплакала Анна.
— И, как я понимаю, ваши родители понятия не имеют о твоем положении?
— Нет, не имеют, — ответила Лизи за сестру. — Это была моя глупая идея — приехать сюда, чтобы Анна могла родить ребенка в уединении у вас дома.
— И вы думаете, что я буду участвовать в этом отвратительном плане? — резко спросила Элеонор.
— Вы наша единственная надежда! — воскликнула Лизи. — Вы единственная надежда Анны. Вы не можете выгнать нас из дома теперь, когда мы отчаянно нуждаемся. Никто не может быть таким бессердечным.
Элеонор встретилась с ней взглядом:
— Я не говорила, что выгоню вас. Посмотри на меня, дитя, — сказала она Анне.
Анна подняла взгляд.
— Отец знает?
Анна без слов покачала головой. Элеонор посмотрела на Лизи:
— Кто отец будущего ребенка?
Лизи напряглась:
— Тетя Элеонор, это не имеет значения! Анна любит Томаса. Мы найдем ребенку хороший дом.
— Вынуждена не согласиться с тобой, при условии конечно же, что отец благородный человек. — Элеонор склонилась к подбородку Анны: — Или ты спала с фермером?
Она покачала головой, из глаз ручьем полились слезы.
— Анна любит Томаса! — в тревоге воскликнула Лизи. — Отцу не нужно знать! Чем меньше людей знают об этом, тем лучше. Должна быть абсолютная секретность…
— Отцу нужно рассказать, — резко произнесла Элеонор. — Может быть, он возьмет ребенка. Ради бога, он не будет первым знатным человеком, который воспитал своего незаконнорожденного ребенка вместе с наследником, родившимся в браке.
Анна затрясла головой:
— Нет! Сейчас он не может!
— Анне придет конец! — воскликнула Лизи. — Вы же это понимаете! Если узнает отец, правда выйдет наружу — пойдут сплетни, слухи, будут показывать пальцем.
Анна вытерла лицо.
— Тетя Элеонор, мы не можем рассказать ему, никогда! Я люблю Томаса! Вы ведь хотите, чтобы я вышла замуж осенью? Пожалуйста, не заставляйте нас рассказывать отцу, пожалуйста! Это все разрушит!
Элеонор медленно повернулась к Анне. Та сжимала обе ее руки, а взгляд был отчаянный и умоляющий. Лизи молила о чуде.
— Я не хочу разрушать твою жизнь, Анна, — медленно проговорила Элеонор. — Мы все совершали ошибки. К несчастью, цена, которую нужно заплатить, слишком высока.
35 
