5 
Ворот скрипнул в последний раз. Площадка подъемника вздрогнула и замерла над бездной в двадцать три этажа и сколько-то там еще подземных уровней.
Винни огляделся. Во все стороны убегали зеленые равнины. Участки делились на ровные квадраты и прямоугольники. Одни из них были утыканы грядками, другие тянулись ввысь ветвями плодовых деревьев, где-то колосились злаки, в иных местах по зеленому лугу гуляла скотина.
Здесь, наверху, о городе напоминали только границы геометрически правильных участков. Издалека они смотрелись черными провалами, а по сути провалами они и были. Впрочем, границы эти были весьма условны. Превращенные в фермерские хозяйства крыши небоскребов соединялись между собой навесными мостиками. Веревочные конструкции с дощатыми поперечинами выглядели хлипко и пугающе раскачивались на ветру. Но Винни знал, что за все время существования Витано ни один такой мостик не рухнул и ни один человек с него не сорвался. А других доказательств надежности и не требовалось.
С крыш вообще не падали, несмотря на кажущуюся опасность предприятия. Сконструированы крыши-хозяйства были таким хитрым образом, чтобы защитить жителей верхних этажей от протеканий, а фермеров и случайных гостей от возможности случайно свалиться вниз. Была ли в этих конструкциях задействована магия или они существовали только благодаря гению инженерной мысли, Винни не знал. Невозможная, казалось бы, сельская жизнь уровнем выше городской существовала в Витано столетиями, подтверждая своим существованием гениальность создателей.
— Чего застыл? — пихнул в бок Митрик.
Винни отвлекся от созерцания полей и огородов и уставился сперва на рабочих, затем на приятеля.
— А?
— Пошли уже, — поторопил Митрик.
Винни послушно соскочил с площадки подъемника и устремился на зеленую крышу. Трава шевелилась на ветру, как живая. Захотелось разуться и пройтись по ней босиком, почувствовать ее щекотание.
— До свидания, господин, — вежливо попрощался тот из рабочих, что крутил ворот. Двое других уже поспешно, как муравьи, тащили куда-то мешки.
Винни, ушедший уже довольно далеко, вежливо кивнул и помахал рукой. Не орать же, в самом деле. Митрик, который оказался ровно посередине между Винни и рабочим, бросил назад бодрое «счастливо!» и поторопился вслед за приятелем.
Винни топал, задумчиво глядя под ноги. Митрик подумал, что, должно быть, друга что-то беспокоит.
— Я вот иногда думаю: эти мужчины, — проявился вдруг голос Винни, подтверждая догадки приятеля. — Им ведь лет по сорок. Они много лет работают на благо Витано. А я всего лишь окончил школу и учусь в Академии. Почему они мне говорят «господин», а не я им?
— Потому что у тебя мозгов больше, — не задумываясь, откликнулся Митрик. — Ты мог бы окончить три класса и крутить ворот. Или таскать мешки после четырех классов. Но ты умнее, значит, ты рожден для другой работы. Какой именно — станет ясно, когда закончишь обучение.
— Это несправедливо. Он ведь сделал больше, чем я. Я же еще вообще ничего не сделал, только учусь.
— Сделаешь потом. Это жизнь. Ты же знаешь правила. Тот, кто не может учиться, становится рабочим. Тот, кто учится плохо или средне, становится ремесленником, пекарем там или плотником. А тот, кто учится хорошо и попадает в Академию, работает в министерствах. В общем, кто добивается большего, тот и господин. Представляешь, что было бы, если б этот рабочий вдруг однажды решил не вертеть больше ворот, а пойти работать в министерстве? Что бы стало с министерством? И кто бы тогда стал крутить ворот? В этом мире все справедливо, Винька. Когда этот дядька учился, у него была возможность делать это усерднее, окончить школу, поступить в Академию. Равные возможности, понимаешь. А он вместо этого вылетел из школы и пошел крутить ворот. Значит, такая у него судьба. И незачем тому, кто крутит ворот, печь хлеб или конструировать дома.
— Но ведь…
— Он упустил свои возможности. Значит, он всю жизнь будет крутить ворот. Витано кончится в тот день, когда кто-то решит поступить иначе. Это не я сказал, это Кодекс Жизни.
Ветер теплой волной гулял над полями и огородами. Ласково, словно пытающаяся добудиться мама ранним утром, тормошил волосы. Вместе с ветром прилетели теплые запахи молодой зелени и коровьего навоза. Сидевший на траве Винни вдохнул полной грудью и зажмурился, подставляя лицо солнцу. Из головы уходили остатки мыслей.
5 
