7 
— Желаю тебе приятно провести вечер, Ники. — Мари-Элен улыбнулась, тряхнула черноволосой головкой и откинула пальчиками упавший на лицо локон театральным жестом, приводившим в восторг мужчин. — И не забудь оставить за мной один танец, — добавила она.
Отвернувшись от него, Мари-Элен подошла к Федоровскому, и они смешались с толпой гостей.
Снаружи донесся залп из пятидесяти ружей. Прозвучали фанфары. Прибыл принц-регент.
— Рада, что ты пришел, — сказала она.
— Я тоже.
Князь почти не слушал ее. Он даже не взглянул на нее, пока одевался. Леди Кэррэдин лежала на кровати в сбившемся и мятом розовом бальном платье. Жемчужное колье соскользнуло чуть набок. Застегивая брюки, князь услышал, как она поднялась и оправила свой туалет. Его мысли уже были заняты другим.
Сейчас он не желал, чтобы Мари-Элен привлекала всеобщее внимание, порхая по Лондону так, будто город принадлежал ей. Она привыкла быть в центре внимания, хотя много раз обещала мужу вести себя более осмотрительно. Хотя каждый из них уже много лет жил своей жизнью, в Лондоне, возможно, было бы целесообразнее делать вид, будто их связывают традиционные супружеские отношения. Ведь когда светловолосый русский князь и прекрасная немецкая принцесса появлялись вместе, это располагало к ним общественное мнение. Люди полагали, что такие браки заключаются на небесах самим Господом Богом если только не с легкой руки царя, наместника Бога на земле. Если бы удалось хоть немного растопить сердца британцев, до сих пор относившихся к князю весьма прохладно, это, несомненно, способствовало бы успеху его миссии. По сей день высшая знать Англии проявляла к князю настороженное любопытство, а благожелательность даже нескольких высокопоставленных особ наверняка помогла бы ему растопить ледяную холодность и упрямство лорда Каслеро.
Северьянов догадывался, что кто-то в правительстве всеми силами старается сорвать переговоры. Так подсказывала ему интуиция. Правда, еще предстояло выяснить, кто именно стоит за этим — мужчина или женщина.
Его жена беременна, и этого уже не скроешь. А эти британцы, черт бы их побрал, свято блюдут традиции. Так что Мари-Элен скорее поставит под угрозу успех его миссии, чем поможет выполнить ее. Он сердито передернул плечами, надевая мундир с золотыми эполетами.
— Николас? Что-то не так? — спросила леди Кэррэдин, спуская ножки с кровати.
— Мне пора. Уже поздно. — Это была чистая правда. Такие любовные свидания требовали особых мер предосторожности.
— Неужели ты уйдешь сейчас?
— Увы, я должен уйти и уйду. — Князь потянулся за шпагой.
— Весь вечер твои мысли были не со мной. — Леди Кэррэдин говорила спокойно, но в глазах была обида.
— Прости, я думаю об очень серьезных делах.
— Когда… — Она замешкалась. — Теперь, когда приехала твоя жена, увижу ли я тебя снова?
Князь не выносил сцен и не видел необходимости снова встречаться с леди Кэррэдин.
— Едва ли.
Она надула губки. Потом подошла к нему и обняла.
— Позволь мне приласкать тебя в последний раз.
— Не нужно. — Князь отвел ее руки.
— Тогда обещай, что мы еще увидимся. — Ее карие глаза вглядывались в него. — А может, я тебе чем-то не угодила?
— Конечно, нет, Марсия. Мне очень жаль, что разочаровал тебя. Но ведь мы не давали друг другу никаких обещаний?
Присев на краешек кровати, она смотрела, как князь идет к двери.
— Значит, то, что о тебе говорят все, правда… Что ты жесток с женщинами, эгоистичен и не способен любить? Князь остановился.
— Если бы ты спросила, романтик ли я, я ответил бы «нет». Я реалист, Марсия.
— Ты когда-нибудь любил женщину, Николас? Или хотя бы пытался любить?
Что за абсурдный вопрос!
— Какое отношение имеет любовь к нескольким ночам, которые мы провели вместе? Разве я когда-нибудь говорил о любви? Мы взрослые люди и отвечаем за свои поступки. Нам было хорошо вместе — вот и все.
— Нет. — Марсия разгладила скомканную перчатку. — Ты не давал мне обещаний, но ты умеешь
Добиваться своего, Николас, и бываешь неотразим, если захочешь. Я понимала, что могу влюбиться в тебя, и знала также, что ты причинишь мне боль. — Она страдальчески поморщилась. — Но я полюбила тебя.
Он едва сдержал раздражение.
— Мне очень жаль.
— Жаль… — эхом повторила она. — Это из-за нее? Из-за твоей жены? Ты любишь ее? Конечно, она очень красива… А что за мужчина был с ней?
Князь не собирался говорить ей о том, что не любит и никогда не любил жену, а мужчина, сопровождавший Мари-Элен, скорее всего ее последний любовник…
7 
