очень нудно 
63 
Но трубку взяли. Юля узнала голос и вся внутренне напряглась.
– Харыбин, это ты? – решила она подстраховаться на всякий случай.
– Да, я. Кто это, неужели ты, Юлечка? Ты хочешь меня видеть? Ты звонишь от Португалова?
«У него же телефон с определителем номера!»
– Тебя не должно интересовать, от кого я звоню. Разве не достаточно того, что я вообще набрала твой номер? Значит, так, не трогай Аркадия, он здесь ни при чем, я сфотографировалась у него лишь для того, чтобы хоть как-нибудь продвинуться с делом Бродягиной. Надеюсь, тебе не надо объяснять, кто это такая и какое отношение она имеет к нашему общему знакомому?
– А это смотря кого ты имеешь в виду.
– Я имею в виду Крымова. И если я, Харыбин, узнаю, что в том, что произошло с ним, виноват ты, то…
– То что, птичка, ты мне сделаешь? И перестань разговаривать со мной в таком тоне. Это не я, а ты бросила меня, ничего не объясняя, улетела из Москвы… Я не трогал твоего Крымова и сам бы отдал многое, чтобы только узнать, где он.
– Это еще зачем?
– Думаю, что он влип в дело, которым занимаюсь я, вот и все. Но привязывать его к какому-либо делу – забота Корнилова, этого бездельника, но уж никак не твоя. Ты видела, что сделали с его агентством? Ты знаешь о том, что его машину нашли сгоревшей?..
– Я многое чего знаю… – Юля вдруг почувствовала себя смертельно уставшей и, не считая нужным что-либо объяснять, положила трубку и повернулась к стоящему неподалеку от нее Португалову с выражением невероятной тоски на лице. – Извини, что воспользовалась тобой. И твоим телефоном. Можно, я у тебя переночую?
– Конечно, можно. Тем более что я уже постелил.
– У тебя есть горячая вода? Сделаем так. Я встану голышом в тот таз, в котором мылась прошлый раз, а ты будешь поливать меня тихонько теплой водой из чайника, а можно просто выжимать на меня губку… – Она едва говорила и почти спала, когда стягивала с себя черное платье Аперманис.
– У тебя сережка упала… – Португалов бросился поднимать что-то с пола, в то время как Юля машинально пальцами пощупала мочки своих ушей: серьги были на месте. – Что это?
Аркадий держал в руках нечто маленькое, совсем крошечное, черного цвета и металлическое в сочетании с пластиком.
– И проводки торчат из шва… – Аркадий был не так утомлен, как Юля, а потому не поленился вывернуть платье наизнанку и продемонстрировать находящейся в какой-то прострации Юле и тончайшие, как нити, провода, и нечто наподобие едва заметных, прикрепленных к ним наушников.
– Вот черт, это подслушивающее устройство… А я-то думала, что никому в этом городе нет до меня дела… – И тут она вспомнила, как в подъезде, во время разговора с Чайкиным, в момент, когда она произвела резкое движение, вырываясь из его цепких и злых рук, у нее порвалось платье, а вместе с ним что-то еще… Очевидно, это и были тонкие проводки, ведущие к мозгу подслушивающего устройства, расположенному где-то внутри платья. «Платья Аперманис».
– Ты еще не передумала мыться? – услышала она голос Аркадия, показавшийся ей неприлично интимным, и устало улыбнулась:
– Нет, не передумала… Неси горячую воду. А с этим чертовым платьем я разберусь утром… Главное, господин Португалов, что эти проводки порвались ДО ВСТРЕЧИ С ЛЕШЕЙ, до того, как он мне показал скульптуру Жан-Жака Руссо, следовательно, тот, кто знал каждый мой шаг, пропустил самое главное… И еще – запрись хорошенько на все замки, мало ли…
Глава 9
Рано утром она вернулась от Португалова приблизительно в таком же состоянии, что и в первый раз: неудовлетворенная, измученная и пристыженная собственным же представлением о физической любви как таковой. Не будучи ханжой, она позволила себе многое из того, чего не должна была себе позволять женщина, сходящая с ума от другого мужчины. Но и это не спасло ее от разочарования: Аркадий оставался Аркадием, а не Евгением, которого она усиленно пыталась себе представить. И он понял это. Помог ей собраться, успокоил, как мог, относительно сюрприза, заложенного в черном платье, сказав, что скорее всего это харыбинские штучки (Юля еще удивилась, откуда ему было известно, на что способен Харыбин), напоил кофе и проводил до такси. Поцеловал горячими губами на прощанье и извинился, что он не Крымов. Прямо так и сказал.
– Аркадий, ну нельзя же так… – она почувствовала, как покраснела, садясь в машину. – Я тебе позвоню, если смогу. Спасибо за кофе.
И уехала. К Аперманис, хозяйке волшебного платья, имеющего до недавней поры уши.
63 
