3 
— В таком случае пойдемте танцевать. Будет очень забавно пройтись в вальсе со старомодной девушкой.
И они направились к танцплощадке. Обеспокоенная Розалинда, нахмурившись, проводила их взглядом. От ее внимания не укрылась искра интереса, проскочившая между сестрой и Адамом Диконом. С замиранием сердца она слушала их обмен «любезностями» и чувствовала: между ними что-то происходит. Она хотела было предостеречь Анну, но побоялась показаться назойливой сестрицей.
Адам неплохо танцевал, чем приятно удивил свою партнершу. Еще Анна была удивлена реакцией своего тела на близкое присутствие этого светловолосого мужчины. Ее целиком охватил волнующий трепет, она даже забыла о ноющей боли в колене. Танцуя, Адам крепко прижимал ее к себе, так что Анна по достоинству оценила мощь его стройного мускулистого тела.
— Вы хорошо танцуете, Адам, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. Ее интриговало выражение его лица, в котором настороженность граничила с недовольством.
— Вы всегда столь... дружелюбны, мисс Лейси? — произнес он с неприятным сарказмом. С каждой минутой Адам все острее ощущал, что даже вальс — хотя, что может быть скромнее вальса? — перестает быть невинным занятием рядом с такой обольстительной партнершей. Какого черта я здесь делаю? — спросил он себя со злостью.
— Вы пришли познакомиться с местным обществом, — напомнила Анна, невольно отвечая на его мысленный вопрос. — Я, как его представитель, обязана быть любезной с вами.
Из-за резкой враждебности в его голосе Анна перестала улыбаться, а возникший было в ее душе интерес к этому мужчине начал постепенно рассеиваться. Настроение Адама не таило в себе спасительной шутливости, от него теперь так и веяло надменностью. А она-то вообразила, что ее ожидает грандиозное приключение!
— Я обязана быть любезной с вами, поскольку я местная, — повторила Анна. — Но если вы танцуете со мной из вежливости, то не стоит делать таких жертв, я отпускаю вас. Просто я думала, вам действительно хочется потанцевать. — Она начала было убирать руки с плеч партнера, но Адам вернул их обратно.
— Мне действительно хотелось потанцевать. Просто я не привык, чтобы женщина брала инициативу на себя, — поддразнивая Анну, объяснил он.
Его голос походил на горький, тягучий шоколад, и Анна тихонечко вздохнула. Напыщенное ничтожество с замашками грубого самца, печально подумала она. Какая жалость!
— Как хорошо, что вы не возлюбленный моей сестры.
— Уж не хотите ли вы меня соблазнить? Давайте договоримся, чтобы вам не пришлось зря тратить время: меня не интересуют увлечения на одну ночь.
Соблазнить! Анна едва не задохнулась от его снисходительно-высокомерного тона и вздернула подбородок. Ее глаза агрессивно вспыхнули, а гладкие щеки запылали. Этот светловолосый мужчина невыносимо несдержан, но это его проблема. Да, она находила его привлекательным, она и не собиралась этого скрывать. Ей даже на миг почудилось, что знакомство с ним может оказаться интересным. Но она вовсе не собиралась затаскивать его в постель!
— Вообще-то я имела в виду, что Линде нужен кто-нибудь поспокойнее. Ваше высокомерие задавило бы ее... да и любую другую женщину, — промолвила Анна шелковым голоском, разглядывая его длинные сильные пальцы, переплетенные с ее собственными.
Она с удовольствием отметила, как у Адама Дикона вытянулось лицо, словно он обнаружил, что мурлыкающий в его руках котенок превратился в коварную кошку. Изумление в его глазах сменилось злостью. Как он хотел, чтобы она прекратила излучать такую манящую, знойную чувственность!
— А вот вам бы пошло на пользу небольшое давление... Ваша сестра — отличный врач с неплохими перспективами. Вам стоит научиться у нее хорошим манерам.
Напыщенный наглец!.. Анна зло стиснула зубы.
— Поучиться хорошим манерам! — громко передразнила она. — Позвольте напомнить, что мы живем в двадцатом веке, сейчас судьбы женщин не зависят от мужчин! А ведь вы мне понравились... Как обманчиво первое впечатление, — с сожалением произнесла она.
Его же первое впечатление о ней было очевидным. Наверняка Адам счел ее неразборчивой особой, судя по тому, как демонстративно он старался оградить себя от ее внимания.
— Скажите, доктор, можно ли устранить ваше высокомерие хирургическим путем, или оно неизлечимо? Вы не находите, что с вашей стороны лицемерно присваивать себе моральное превосходство надо мной, если учитывать, что с начала вечера вы поедаете меня похотливым взглядом?
3 
