41 
— Они спят.
Анна зажала ладонью рот, чтобы не закричать.
— В отличие от меня.
Она выглянула из-за ширмы.
— Извини, что разбудила, — нервно прошептала она.
— Ничего, главное, что с благими намерениями, — хрипло ответил Адам.
При звуке его голоса сердце Анны панически заколотилось, греховный трепет охватил тело, и ей захотелось убежать.
— Не уходи.
— Тебе нужно отдыхать, — сурово проговорила она, разглядев его темную фигуру на кровати.
— У меня дико болит спина, невозможно заснуть.
— Я предупреждала, что кушетка мала для тебя.
— Откуда такой ханжеский тон?
— Тише, разбудишь малышей. Тебе не понравится, если они поднимут рев, поверь мне на слово.
— Бедная Анна, ты так намучилась... Не припомню, я благодарил тебя?
— Ты истратил запасы хороших манер на моих родителей, — ответила она, выбираясь из-за ширмы.
— Они были очень любезны со мной. Анна, почему ты не такая любезная?
Она презрительно фыркнула.
— Спи, Адам. — Она собралась уходить, но его пальцы крепко сомкнулись вокруг ее лодыжки. — Отпусти, ты, идиот! — гневно зашептала она.
— А иначе? Ты закричишь? — вопросил он, довольный собой, и Анна вздрогнула от нехорошего предчувствия. — У меня разламывается спина. Почему бы тебе не задержаться и не полечить меня? Разумеется, в самом целомудренном смысле.
— Ты ведь не веришь в альтернативные методы лечения, — парировала она свистящим шепотом, представив свои пальцы на его теле, и ее окатило горячей волной. Сердце билось в груди, словно пойманная птичка.
— Считай, что тебе выпала прекрасная возможность убедить меня в обратном.
— Спорить с тобой — не предел моих мечтаний.
— Но предел моих мечтаний — заснуть.
Усталые нотки в голосе Адама поколебали ее решимость.
— Тогда ложись на софе, а я присмотрю за мальчиками, — предложила она.
— Мое чувство вины только усугубится. И так по моей милости ты провела одну бессонную ночь.
Одну бессонную ночь! Если бы только он знал...
— Я не виновата, что ты не можешь заснуть, — шепотом ответила Анна.
— На твоем месте я не говорил бы так уверенно. — Хрипотца его голоса окутала ее горячей волной. — Завтра нужно отвезти всю компанию в Гэмпшир; близнецов дорогой будет тошнить, есть у них такая милая привычка. В понедельник вернусь сюда, у меня целый список дел, длиннее, чем твои прелестные ручки. — Он пробежал пальцами от ее тонкого запястья к плечу. — Если тебе наплевать на меня, пожалей моих бедных, несчастных пациентов, подумай о скальпеле в моих дрожащих руках.
— Ладно, попробую, — раздраженно заговорила Анна, сдаваясь, — но чудес не обещаю. — Она наклонилась и стала искать руками в темноте. Ее холодные пальцы натолкнулись на его спину, и, словно обжегшись, она отдернула руки. — Ничего не вижу, — прошипела она, облизнув пересохшие губы и пытаясь сосредоточиться.
— Какая разница? — Кушетка скрипнула под его весом. — Я полностью в твоем распоряжении.
Вихрь не самых целомудренных видений закружился в голове Анны. Она верхом на его сильном теле... Сбрасывая наваждение, Анна тряхнула головой, благодарная темноте за то, что та скрывает ее пунцовые щеки.
— У меня холодные руки, — предупредила она, потом, набравшись смелости, прикоснулась к его спине и нашла позвоночник. Адам глубоко вздохнул, а ее ладони тем временем пришли в движение, пальцы пробежали по его напряженным мускулам, заскользили по теплой гладкой коже. — Ты напряжен, — прошептала Анна; продолжая массировать. Она нагнулась ниже и полностью сосредоточилась на работе своих пальцев. — Так хорошо?
Адам ответил ей приглушенным бормотанием. Текли минуты, а она продолжала трудиться над его спиной. От осязания его гладкой плоти у нее закружилась голова, словно она выпила вина. У Адама была великолепная спина: под упругой кожей перекатывались твердые мускулы.
Когда она, наконец, остановилась, мышцы Адама совершенно расслабились. Его дыхание стало спокойным, размеренным; усталость, казалось, взяла свое, победив все его желания. Анна смотрела на него, и ее почему-то затопила волна нежности. Чувство захватило ее врасплох, и она ощутила, как слезы обожгли веки. Закрыв глаза, Анна стала тихонько подниматься с краешка кровати. Нечаянно она задела его бедро и вздрогнула, услышав сонное бормотание:
— Ты замерзла...
— Спи, — прошептала она как можно более ровно, чтобы не спугнуть его сон.
41 
