очень нудно 
105 
— Странные новости, — один из советников протянул Максу телетайпограмму. — Сегодня Джим Брискин возбудил против вас дело в Верховном суде, утверждая, что вы незаконно стали президентом, поскольку не выставляли своей кандидатуры.
— Он поднимает шум только потому, что за меня не голосовали? — изумился Макс.
— Да, сэр. К тому же Брискин выдвинул собственную кандидатуру.
— Что!
— Он утверждает, что вы должны не только участвовать официально в выборной кампании, но и баллотироваться вместе с ним. Полагаясь на свою популярность, он, очевидно, считает, что…
— Пропади ты пропадом, — Макс был в отчаянии.
В бункере воцарилась тишина.
— Ладно, — выдавил Макс. — То дело мы вроде решили. Вы, ребята, давайте нажимайте на красные кнопки — надо вышибить мозги у этих пришельцев… А пока…
Решение пришло тут же:
— Мы применим экономические санкции к фирмам, финансирующим Джим-Джема, "Рейнлэндер биэр" и "Калбест электронике", чтобы они заставили его не выставлять свою кандидатуру.
Возражений не последовало. Бумаги зашуршали, защелкали замки папок и портфелей; на сегодня было все.
"Разве честно, что у него такое преимущество, — подумал Макс. — Как я могу баллотироваться с ним, если мы играем не на равных: он-то телевизионная звезда, а я кто? Впрочем, пусть Джим-Джем продолжает и дальше в том же духе, это ему нисколько не поможет, — решил Макс. — Меня он не победит, потому как до выборов ему не дожить".
За неделю до выборов «Тэлсэн», межпланетное агентство общественного мнения, опубликовало итоги опросов будущих избирателей. Знакомясь с этими данными, Макс Фишер почувствовал, что дурное настроение, владевшее им неотступно последнее время, достигло пика: он безнадежно проигрывал Брискину — и не оставалось никакого сомнения в том, кто победит на выборах.
— Взгляни-ка, — он перебросил доклад своему двоюродному брату Леону Лэту, адвокату по профессии, которого недавно сделал министром юстиции.
— Почему его так поддерживают? — удивился Лэт, крупный, дородный, как и Макс, мужчина с заметным брюшком. До нынешнего своего назначения он несколько лет также был дублером, потому отвык от всякой работы и новая должность давалась ему с трудом. Однако из преданности Максу он остался. — Потому что он работает на телевидении?
— Да уж небось не из-за его красивых глаз, — язвительно ответил Макс. — Ясно, именно благодаря телевидению, кретин ты этакий. Ведь Брискин круглые сутки обрушивает на зрителей передачи, создает образ. Он же комик, популярен, как черт, уверен, что рыжий парик, который в самый раз для комментатора, подходит и для президента. Ладно, хватит об этом, и так тоска берет. — И угрюмо замолчал.
Но худшее было впереди.
В девять вечера Джим-Джем Брискин начал безостановочную 72-часовую передачу по всем станциям — мощный спурт, чтобы довести свою популярность до предела.
В спальне Белого дома Максимилиан Фишер сидел в кровати, держа на коленях поднос с едой, и мрачно смотрел на экран телевизора.
— Растреклятый Брискин, — в который раз обругал он комментатора. — Смотри, что делается, — воззвал он к кузену, показывая на экран. Министр юстиции покойно устроился в кресле поодаль. — Прямо балаган какой-то.
— Мерзость, — отозвался Леон Лэт, с чавканьем уписывая сандвич.
— Знаешь, откуда он передает? Ни в жизнь не догадаешься: за орбитой Плутона находится транслятор, который твои парни из ФБР не сыщут и через тысячу лет.
— Сыщут, — заверил его Леон. — Я сказал им, что они должны его найти — мой двоюродный брат, президент, сам отдал такой приказ.
— Но пока-то еще не нашли, — разозлился Макс. — Леон, ты чертовски медленно работаешь, вот что я тебе скажу. У меня наготове космический крейсер, "Дуайт Эйзенхауэр". Он ждет моего приказа, чтобы шарахнуть по Брискину, оставить от него мокрое место.
— Правильно, Макс, так ему и надо.
— Только не лежит у меня душа отдавать такой приказ, — вздохнул Макс.
Передача уже началась. На сцену вышла очаровательная Пегти Джоунс: переливающееся декольтированное платье, длинные волосы струятся в свете прожектора. "Девчонка-то славная, — подумал Макс, — и что ее понесло в стриптиз. Ну, может, это будет не настоящий стриптиз, но дело-то в другом: Брискин прибегает к сексу, а это ведь запрещенный прием". Все же Макс сел на постели повыше и впился в экран. Министр юстиции оторвался от сандвича. Пегги запела:
105 
