очень нудно 
133 
— Но он был для меня практически чужим.
Осборн кивнул, постукивая пальцем по своему экземпляру распечатки. Я взглянул на тот, что лежал передо мной, и мне захотелось, чтобы он куда-нибудь провалился.
— Кстати, что это… за ошибка, которую вы не совершали?
Я так и думал, что этот вопрос он задаст следующим.
— Во время войны в Северной Корее я попал в плен.
Осборн какое-то время обдумывал мой ответ. Я ударил рукой по подлокотнику кресла, вскочил и снова поймал на себе взгляд его обманчиво усталых глаз.
— Похоже, прошлое до сих пор сильно волнует вас.
— Это не так легко забывается.
— Хотите что-нибудь рассказать мне о случившемся тогда?
— Дело в том, что все… Нет. Я ничего не хочу говорить. Ни вам, ни кому другому.
— Я должен буду задать вам еще кое-какие вопросы относительно смерти Клюга.
— Видимо, я буду отвечать только в присутствии своего адвоката.
"Боже… Теперь мне придется еще и адвоката искать. Знать бы с чего начинать…"
Осборн снова кивнул, потом поднялся и направился к двери.
— Я уже собрался списать дело на самоубийство, — сказал он, — и единственное, что меня беспокоило, это отсутствие предсмертной записки. Теперь мы ее получили. — Он махнул рукой в сторону дома Клюга, и на лице его появилось сердитое выражение. — Но этот тип не только написал записку, он еще и запрограммировал ее в свой чертов компьютер вместе с целой кучей видеоэффектов. Я, положим, не удивляюсь уже, когда люди делают всякие сумасшедшие вещи: достаточно всего повидал за свою жизнь. Но услышав, что компьютер играет гимн, я понял, что здесь убийство. Сказать по правде, мистер Апфел, я не думаю, что это сделали вы. В одной только моей распечатке — уже несколько дюжин мотивов. Может быть, он шантажировал соседей. Может, именно так он купил всю аппаратуру. Опять же, люди, имеющие наркотики в таких количествах, редко умирают своей смертью. Мне предстоит много работы, но я узнаю, кто это сделал. — Он пробормотал что-то о невыезде, потом пообещал вернуться позже и вышел.
— Вик… — произнес Хэл, и я взглянул на него.
— Я насчет распечатки… — сказал он. — Я был бы тебе благодарен… Они сказали, что сохранят все в тайне… Ты понимаешь, о чем я?
Я только тогда заметил, что глаза его здорово напоминают глаза таксы.
— Хэл, отправляйся домой и ни о чем не беспокойся.
Он кивнул и двинулся к выходу.
— Я не думаю, что все это получит огласку, — сказал он.
На самом деле, конечно, получилось наоборот. Возможно, это случилось бы даже без писем, которые начали приходить через несколько дней после смерти Клюга. Писем со штемпелями Трентона, штат Нью-Джерси, переданных с компьютера, который так и не удалось проследить. В них то, что Клюг упомянул в своем завещании, описывалось уже во всех подробностях.
Тогда, однако, я ничего об этом не знал. Остаток дня после того, как ушел Хэл, я провел в постели под электроодеялом, но никак не мог согреть ноги. Вставал я, только чтобы сделать сандвич или полежать в горячей ванне.
Несколько раз в дверь стучали репортеры, но я не отзывался. На следующий день я позвонил Мартину Абрамсу, адвокату, стоявшему в телефонном справочнике первым, и договорился, что он будет представлять мои интересы. Он сказал, что меня, возможно, вызовут в полицейский участок для дачи показаний. Я ответил, что никуда не поеду, проглотил две капсулы «Дилантина» и бросился в постель.
Пару раз с улицы доносилось завывание сирены, и один раз я расслышал крики: кто-то с кем-то громко спорил. Усилием воли я заставлял себя сидеть дома и не высовываться. Признаюсь, любопытство мучило, но вы и сами прекрасно знаете, что случается с любопытными…
Я ждал возвращения Осборна, но он все не приходил. Дни шли, превращаясь в неделю, и за это время случилось только два события, достойных внимания.
Первое началось стуком в дверь через два дня после смерти Клюга. Я выглянул из-за занавески и увидел припаркованный на обочине серебристый «Феррари». Разглядеть, кто стоит у дверей, я не мог и поэтому спросил, кто там.
— Меня зовут Лиза Фу, — ответила какая-то женщина. — Вы приглашали меня.
— Я определенно не помню вас.
— Это дом Чарлса Клюга?
— Нет, вам в соседний.
— О, извините.
Я решил предупредить ее, что Клюга уже нет в живых, и открыл дверь. Женщина обернулась и улыбнулась совершенно ослепительной улыбкой.
133 
