21 
— Я делю время между Миланом и Лондоном, — спокойно ответил Лоренцо. Он не притронулся ни к кофе, ни к тосту. Он просто пристально смотрел на Эллери через стол. Его лицо было сейчас серьезным и даже немного расстроенным.
— Такой свободный образ жизни…
— Довольно свободный. — Лоренцо поднял кружку, потом, не сделав ни глотка, снова поставил ее на стол. — И вы могли бы поехать со мной.
Эллери изумленно уставилась на него. Наверняка она неправильно поняла его.
— Простите? — вежливо сказала она, готовясь услышать то, что он хотел в действительности сказать.
— Вы могли бы поехать со мной, — снова сказал Лоренцо. Он казался удивленным, словно сам не ожидал, что скажет такое.
Она медленно покачала головой. Смущенно и с надеждой в душе.
— Поехать с вами? Куда?
— В Лондон, а потом в Милан, — заявил Лоренцо прозаично. Похоже, он оправился от своего удивления. — У меня и там и там дела, но было бы прекрасно иметь… спутницу. И вы неплохо бы провели время. У вас здесь никто не забронировал места на ближайшее время?
— Нет, пока нет, — произнесла Эллери через минуту. Слова «на ближайшее время» эхом прокатились в ее сознании. Имелось ли в виду, что пока продлится эта… любовная интрига? — Я преподаю в местной школе, — добавила она, — но там на этой неделе короткие каникулы.
— Тогда почему бы вам не поехать со мной? — улыбнулся Лоренцо и отпил глоток. — Мы могли бы вместе продумать детали фотосессии…
— Фотосессии? — недоверчиво переспросила Эллери. — Вы все еще хотите провести ее здесь?
— Конечно. Руководитель моего отдела по связям с общественностью очень прониклась этой идеей.
Эллери медленно покачала головой. Идея фотосессии в Мэддок-Маноре с самого начала казалась ей абсурдной, но сейчас это не имело значения.
— Так, значит, вы хотите взять меня в Лондон, а потом в Милан, чтобы обсудить деловые вопросы? Думаю, что для этого нет необходимости в недельном путешествии. — Услышав легкий надрыв в своем голосе, она добавила: — Вы могли бы просто пригласить меня куда-то на ужин.
— Мог бы, — согласился Лоренцо улыбнувшись, — но предлагаемая вам поездка вовсе не вызвана необходимостью. — Он поставил кружку и посмотрел ей прямо в глаза каким-то незащищенным взглядом, от которого у нее сжалось сердце. — Просто я хочу быть с тобой, — твердо сказал Лоренцо.
— На неделю? — спросила она.
— Да, — сказал он твердо. — Это все, что я могу предложить.
Значит, таковы были его условия. Неделя. Хочешь — соглашайся, хочешь — нет. Неделя, а потом он бросил бы ее навсегда, и она бы возвратилась сюда, к тому жалкому существованию, которое сама же себе и устроила. Эллери понимала, что должна была отказаться. Согласившись, она бы обрекла себя на боль, на сожаление. Неделя, в течение которой ее будут использовать…
— Эллери? — тихо окликнул ее Лоренцо.
«А что, если все будет по-другому? — подумала она вдруг. — Что, если это я буду ставить условия?»
Что, если она решится на недельный роман? Что, если это она будет контролировать ситуацию?
Эта мысль была убедительной. Ее мать всегда подчинялась прихотям отца. Она без всякой надежды ждала его возвращения, его небрежного внимания. Эллери не будет такой. Она могла бы насладиться этой неделей сполна, а когда все закончится, это она уехала бы от Лоренцо, и ее сердце не было бы разбито.
«Вот то, что мне нужно», — неожиданно подумала она.
Она сжала пальцы Лоренцо.
— Да, — сказала она. — Я поеду с тобой.
Они уехали сразу после завтрака.
— Мне так странно, — призналась она со смешком, когда они ехали по извилистой дороге поместья, — что я уезжаю отсюда, хотя и ненадолго.
Эллери хотела убедиться в том, что он понял: она усвоила правила игры. И приняла их.
Лоренцо взглянул на нее с улыбкой:
— Поездка пойдет тебе на пользу.
— Не надо меня убеждать, — предупредила она. — Я еду с тобой только потому, что хочу этого сама. Это мой выбор. — Она открыто встретила его взгляд. — Неделя — это все, чего я хочу, Лоренцо.
Его лицо выразило сначала удивление, потом удовлетворение. Он поджал губы.
— Хорошо, — снова сказал он.
Они молчали почти всю дорогу до Лондона, а спустя час Лоренцо остановил машину перед входом в импозантный отель в Белгравии note 2.
Он бросил ключи от машины в свой бумажник, а швейцар помог Эллери выйти из «лексуса». Они вошли в великолепный вестибюль отеля.
21 
