очень нудно 
49 
— Ну, дорогая, они никогда не подходят близко к костру.
Нахмурившись, она спрятала пистолет.
— Может быть, лучше разжечь костер побольше?
— Он достаточно велик… — Колт повернулся к ней и слегка обнял, успокаивая. — Никогда не думал, что вы так перепугаетесь.
— Я бы не хотела этого показывать… Но странные звуки то здесь, то там… — Да, несомненно было одно: она предпочла бы встретиться в темной аллее с наркоманом, чем с маленькими пушистыми зверьками. — И не смейте ухмыляться, черт вас побери!
— Разве я ухмыляюсь? — Он постарался придать лицу серьезное выражение. — А я подумал, что вы мне уже достаточно доверяете, чтобы избавиться от этих страхов.
— О, вот как?
Она попятилась от него, но Колт только крепче схватил ее. В его глазах удивление сменилось желанием, и она затаила дыхание.
— Здесь только вы и я, Тея!
Она медленно выдохнула.
— Похоже на то…
— Кажется, мне не нужно снова говорить вам о моих чувствах. Или о том, как сильно я вас хочу.
— Нет.
Она напряглась, когда он коснулся ее виска губами. По спине у нее пробежал холодок.
— Я могу заставить вас забыть, где вы находитесь. — Он провел губами по всей линии ее подбородка и опять прижался к ее виску. — Если вы позволите.
— Нет уж, пожалуйста, не надо!
Он засмеялся, потому что ее голос предательски дрогнул.
— Что ж, до утра далеко. Держу пари, что уговорю вас еще до восхода солнца.
Почему она так сопротивлялась тому, чего сама хотела? Разве она не решила давным-давно, что не позволит страху управлять своими желаниями? И разве она не научилась удовлетворять свои желания, не расплачиваясь за это?
И теперь с ним она могла поступить так же и унять наконец эту ноющую боль внизу живота.
— Хорошо, Найтшейд! — Она бесстрашно обвила руками его шею и посмотрела ему прямо в глаза. — Я принимаю ваше пари.
Держа в ладонях ее лицо, он приподнял его. Долгую, нескончаемую минуту они молча смотрели друг на друга. Затем он прильнул к ее губам.
Рот Алтеи был горячим и сладким, податливым и нежным. Целуя его, Колт пустил в ход язык и зубы и чувствовал, как с каждой секундой в нем нарастает желание полностью овладеть этим прекрасным телом.
Сердце Алтеи бешено колотилось, кровь все быстрее бежала по жилам, а рассудок умолк.
Ей уже не хотелось ни безопасности, ни контроля. Теперь здесь, с ним, ей хотелось только почувствовать, испытать все, что когда-то казалось невозможным для нее, немыслимым.
Терзаемая желанием, она рванула на нем куртку, отчаянно пытаясь добраться до твердого, мускулистого тела Колта. Она была подобна вулкану, готовому к извержению, и ей больше ничего не хотелось, как только соединиться с ним, вплоть до последних содроганий. Она лишила его остатков здравого ума. Бормоча то ли ругательства, то ли молитвы, он подхватил ее на руки и быстро внес в палатку, чувствуя себя первобытным охотником, затащившим к себе в пещеру свою подругу.
Оказавшись с Алтеей в палатке, Колт сорвал с нее парку, с трудом переводя дыхание между страстными поцелуями. Губами он ощущал ее дрожь, когда снимал с нее наплечную кобуру — этот грозный символ силы и порядка. Ошеломленный натиском чувств, он понимал, что полностью утратил всякое самообладание. Он хотел, чтобы она, обнаженная, вздрагивала и вскрикивала в его руках.
Багровый отблеск костра проникал сквозь тонкую ткань палатки, и Алтея видела темную, опасную глубину глаз Колта. Она погружалась в них, мучительно возбужденная его ласками и прикосновениями. Она знала, что сегодня он опустошит ее до дна. И сам будет так же опустошен.
Откинувшись назад, он стащил с нее свитер через голову и отбросил его в сторону. Под ним был белоснежный кружевной лифчик, который в другое время и в другом месте возбудил бы его своей подчеркнутой женственностью. Он бы мог поиграть с застежками, потрогать чашечки. Сейчас он одним резким движением сорвал его, обнажив ее груди, и припал к ним своим алчущим ртом.
Наслаждение теплой ароматной плотью пронзило Колта с головы до ног. Алтея всем телом прижалась к нему, издавая долгие гортанные стоны, доводящие его до экстаза, о котором он никогда даже не мечтал. Это был пир плоти.
Всхлипнув, она вцепилась ногтями ему в плечи, притягивая его к себе и одновременно проскальзывая под него. Изогнувшись всем телом, она помогла ему снять с нее брюки и раздвинула свои нежные бедра. Кружевной треугольник — ее последняя защита — был безжалостно сорван. Его алчущий рот снова приник к ее телу.
49 
