27 
Непонятно, как его угораздило так изодраться во сне. Уж не напали ли на него, пока он спал? Или, обезумев от приснившегося кошмара, он сам себя расцарапал? Не похоже: он бы тут же пробудился. И не снились ему никакие кошмары! Выходит, это случилось в минуты бодрствования, а потом он как ни в чем не бывало улегся на кровать и опять заснул. Причем это происшествие тут же выскочило у него из памяти – как и все обстоятельства прежней жизни.
Не на шутку перепугавшись, Фрэнк вернулся в комнату, обшарил кровать и шкаф. Он и сам не знал, что ищет. Труп, должно быть.
Ничего.
От мысли об убийстве у него в глазах потемнело. Да не способен он на убийство! Разве что защищаясь. Кто же расцарапал ему лицо и руки? Чья это кровь?
Он опять пошел в ванную, скинул окровавленную одежду, свернул и туго обвязал. Умылся, вымыл руки. Потом достал кровоостанавливающий карандаш, который купил сегодня вместе с бритвенными принадлежностями, и обработал царапины.
Мельком поймав в зеркале свой затравленный взгляд, Фрэнк тут же отвел глаза. Не выдержал.
В комнате он переоделся и взял с туалетного столика ключи от машины. Страшно подумать, что может оказаться в "Шевроле".
Фрэнк повернул ручку двери и вдруг сообразил, что ни на створке двери, ни на дверной раме нет следов крови. Если он сегодня днем уходил, а потом вернулся весь в крови, то неужели, прежде чем завалиться в постель, он нашел в себе силы тщательно стереть кровь с двери? Такого самообладания от него трудно ожидать. И куда он дел тряпку, которой вытирал дверь?
В безоблачном небе сияло еще яркое закатное солнце. Прохладный ветер колыхал листья пальм, в воздухе стоял шелест, а порой, когда толстые черешки листьев ударялись друг о друга, раздавался жесткий стук, словно щелкали деревянные зубья.
На бетонной дорожке возле корпуса пятен крови не видно. В машине тоже. И на грязной резиновой подстилке в багажнике ничего.
Стоя у открытого багажника, Фрэнк озирал корпуса мотеля и автомобильные стоянки. Через корпус от него молодой человек и девушка лет двадцати выгружали багаж из черного "Понтиака". Другая пара с дочуркой школьного возраста спешила по крытой дорожке в сторону ресторана. Нет, трудно поверить, что Фрэнк ухитрился среди бела дня незамеченным выйти из корпуса, совершить убийство и так же незамеченным, в одежде, перепачканной кровью, преспокойно вернуться обратно.
Возвратившись в комнату, Фрэнк подошел к кровати и осмотрел смятое одеяло. На нем действительно были багровые пятна. Но, если бы на него напали в постели (как – одному богу известно), крови натекло бы куда больше. Конечно, будь это только его кровь, было бы неудивительно, что она залила лишь рубаху и джинсы. И все-таки расцарапать себе одну руку, потом другую, потом обеими руками впиться в лицо и при этом не проснуться – такого просто быть не может.
Да, вот еще что. Царапины оставлены острыми ногтями. А у Фрэнка ногти тупые, обкусанные до самой мякоти.
Глава 17
Из интерната Сьело-Виста "Самурай" отправился на юг. На пляже между Корона-дель-Мар и Лагуна-Бич Бобби оставил машину на стоянке и вместе с Джулией пошел к океану.
Перед ними раскинулся зеленовато-голубой простор с нежными серыми прожилками. Там, где глубже, поверхность темнела; там, где катились волны, пронизанные лучами низкого сочного солнца, мягко переливались многоцветные блики. Вал за валом накатывался на берег, ветер срывал с волн накипавшую пену.
Серфингисты в черных плавательных костюмах гребли на своих досках к взбухающей волне – прокатиться напоследок. Их товарищи в таком же облачении расположились у павильонов; кто пил горячие напитки из термосов, кто прохладительные из банок. Больше на пляже никого не было: загорать в такой день холодно.
Бобби и Джулия набрели на невысокий холм, куда не долетали брызги прибоя, и уселись на жесткую траву, которой местами оброс песчаный, обожженный солью склон.
Джулия первой нарушила молчание:
– Вот в таком местечке и заживем. Больно вид хорош. Дом должен быть небольшой.
– Конечно, большой нам ни к чему. Гостиная, спальня для нас, спальня для Томаса. Ну, может, еще уютный кабинетик с книжными полками.
– Столовая не нужна. А вот кухню я хочу большую.
– Ага. Чтобы как жилая комната. Джулия вздохнула.
– Музыка, книги, домашняя стряпня – а то мне уже надоело питаться как попало, на бегу. Куча свободного времени. Будем втроем посиживать на террасе и любоваться океаном.
27 
