Глава 21

Это было единственным объяснением, но от него Генри не становилось легче. По мере того как близилась полночь, все ее мысли возвращались к предстоящему свиданию Данфорда с Кристиной Фаулер. Даже музыкальный вечер Смит-Смайтов, вполне оправдавший рекомендации Данфорда, не смог отвлечь ее.

К чести Генри, ей удалось высидеть весь вечер не шелохнувшись. Она думала, что неплохо бы придумать способ закрывать уши изнутри. Генри украдкой взглянула на часы. Пятнадцать минут одиннадцатого. Наверное, сейчас он все еще в клубе и вскоре отправится на свидание.

Наконец прозвучала последняя фальшивая нота, и у зрителей вырвался дружный вздох облегчения. Поднимаясь со стула, Генри услышала чьи-то слова:

— Слава Богу, им не пришло в голову исполнить свои собственные произведения.

Генри чуть не рассмеялась, но вдруг увидела, что одна из исполнительниц тоже услышала это замечание. Странно, но девушка ничуть не расстроилась. Похоже, она была в ярости. Генри с одобрением кивнула: по крайней мере у девушки есть характер. Но затем она поняла, что гневный взгляд предназначался не грубияну, а собственной матери. Генри все это показалось любопытным, и она немедленно решила представиться. Пробравшись через толпу, она поднялась на импровизированную сцену. Три сестры уже исчезли в толпе приглашенных, а четвертая все еще стояла, не в состоянии одна нести свою виолончель и не решаясь оставить ее без присмотра.

— Здравствуйте, — сказала Генри, протягивая руку, — я — Генриетта Баррет. Конечно, представляться самой не принято, но пусть это будет исключением из правила.

Несколько секунд девушка отрешенно смотрела на нее, а затем произнесла:

— Ах да. Значит, это вы помолвлены с Данфордом. Он здесь?

— Нет, к сожалению, сегодня у него дела.

— Прошу вас, не извиняйтесь. Все это, — она показала рукой на стулья и пюпитры, — просто ужасно. Ваш жених — великодушный человек и уже трижды приходил на наши вечера. Скажу честно, я даже рада, что его нет. Мне не хотелось бы нести ответственность за глухоту, которая разовьется у него, если он будет посещать наши музыкальные вечера.

Генри с трудом сдержала смех.

— Нет-нет, вы можете смеяться, — сказала девушка, — это намного лучше, чем говорить комплименты, как все.

— Но скажите, — Генри нагнулась к ней, — почему же тогда все продолжают приходить на эти вечера?

Девушка была явно озадачена.

— Не знаю. Полагаю, из уважения к моему покойному отцу. Простите, что не назвала своего имени. Я — Шарлотта Смит-Смайт.

— Я знаю. — Генри показала программку, в которой были перечислены исполнительницы.

Шарлотта даже зажмурилась.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, мисс Баррет, и надеюсь, у нас еще будет возможность увидеться. Но прошу вас, не приходите на наши вечера, если вам дороги рассудок и слух.

Генри улыбнулась ей:

— Ну, ваше исполнение было не настолько ужасно.

— Я-то знаю, о чем я говорю.

— Но если честно, вы правы, — признала Генри. — И все же я рада, что пришла. Ведь вы — единственная из родственников Данфорда, с кем я познакомилась.

— А вы — первая из его невест, с которой я познакомилась.

У Генри сердце сжалось в груди:

— Простите?

— О Господи, — сообразила Шарлотта, ее лицо залилось румянцем. — Я все время говорю что-то не то. И почему-то мои слова каждый раз вслух звучат иначе, чем у меня в голове?

Генри улыбнулась: кузина Данфорда чем-то напоминала ей саму себя.

— Конечно же, вы первая и, надеюсь, единственная его невеста. Его помолвка была для всех полной неожиданностью. Он всем казался таким повесой, и… О Господи, вам, наверное, совсем не хочется слышать об этом.

Генри безуспешно попыталась улыбнуться. Меньше всего ей хотелось слушать сейчас о былых похождениях Данфорда.

Вскоре после этого разговора Каролина и Генри уехали. Каролина, удобно расположившись в экипаже и обмахиваясь веером, заявила:

— Клянусь, больше никогда не появлюсь на их концертах.

— На скольких вы уже побывали?

— Это был третий.

— Не пора ли уже сделать выводы?

Каролина вздохнула:

— Ты права.

— Тогда почему вы продолжаете ездить туда?

— Не знаю. Девушки так милы, и мне не хотелось обижать их.

— По крайней мере сегодня мы сможем пораньше лечь. Весь этот шум так утомил меня.

— Меня тоже. Если получится, я лягу сегодня пораньше.

Полночь. Генри закашлялась.

  100