17 
– Расскажите нам, что значит быть членом такой большой семьи, – обратилась к Грегори леди Люсинда, отклонив назад голову и посмотрев на него мимо мисс Уотсон. – У нас с Гермионой только по одному брату.
– А у меня трое, – сообщил Бербрук. – И все мальчишки. Если не считать моей сестры, естественно.
– Это... – Грегори хотел было ответить как обычно: что это сумасшедший дом, что наличие братьев и сестер приносит больше проблем, чем радости, но каким-то образом правда сама вылезла наружу, и он с изумлением услышал собственные слова: – Это очень уютно.
– Уютно? – переспросила леди Люсинда. – Неожиданная характеристика.
Вытянув голову, он посмотрел мимо мисс Уотсон и обнаружил, что серо-голубые глаза леди Люсинды светятся любопытством.
– Да, – медленно проговорил он, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. – Думаю, наличие семьи успокаивает. Оно приносит ощущение... понимания.
– Что вы имеете в виду? – спросила леди Люсинда. Судя по всему, ее действительно заинтересовала эта тема.
– Понимания того, что они рядом, – ответил Грегори. – Что если я попаду в беду или мне понадобится собеседник для задушевного разговора, я всегда смогу обратиться к ним.
И это было правдой. Он никогда раньше не рассматривал это под таким углом, но это действительно было правдой. Его не связывали с братьями такие же близкие отношения, как те, что существовали между ними, но в этом не было ничего необычного, ведь его и их разделяла большая разница в возрасте.
Когда они стали полноправными членами светского общества, он еще учился в Итоне. А сейчас они все были женаты.
И все равно он знал, что и они, и даже сестры придут на помощь, если понадобятся ему. Стоит ему только попросить.
Естественно, он никогда не просил. Но он знал, что может попросить. И это было то, что имелось не у многих, то, о чем многие только мечтали.
– Мистер Бриджертон?
Грегори встрепенулся. Леди Люсинда вопросительно смотрела на него.
– Прошу прощения, – пробормотал он. – Кажется, я замечтался.
Он улыбнулся ей и кивнул, а потом бросил взгляд на мисс Уотсон, которая, к его изумлению, тоже смотрела на него. Ее глаза, ясные, ослепительно зеленые, казались огромными на очаровательном личике, и он на мгновение ощутил, как между ним и мисс Уотсон пробежал электрический заряд. Она улыбнулась – немного смущенно оттого, что ее застали врасплох, – и отвернулась.
Сердце Грегори упало.
Тут снова заговорила леди Люсинда.
– Я испытываю те же чувства по отношению к Гермионе, – призналась она. – Мы с ней духовные сестры.
– Мисс Уотсон воистину незаурядная дама, – сказал Грегори и поспешно добавил: – Как, конечно, и вы.
– Она великолепный акварелист, – сообщила леди Люсинда.
Гермиона очаровательно зарделась.
– Люси.
– Но ведь это так, – настойчиво произнесла ее подруга.
– Я и сам люблю рисовать, – послышался бодрый голос Невилла Бербрука. – И гублю при этом свои рубашки.
Грегори удивленно посмотрел на него. Увлеченный странно откровенной беседой с леди Люсиндой и переглядыванием с мисс Уотсон, он совсем забыл о существовании Бербрука.
– Мой камердинер все время воюет со мной, – продолжил Невилл. – Не понимаю, почему нельзя придумать краску, которая смывалась бы со льна. – Он замолчал, очевидно, углубившись в размышления. – Или с шерсти.
– А вам нравится рисовать? – обратилась к Грегори леди Люсинда.
– У меня нет для этого таланта, – признался он. – Но мой брат – довольно известный художник. Две его картины висят в Национальной галерее.
– О, потрясающе! – воскликнула леди Люсинда и повернулась к мисс Уотсон: – Ты слышала, Гермиона? Тебе следует попросить мистера Бриджертона, чтобы он познакомил тебя со своим братом.
– Мне не хотелось бы причинять беспокойство мистеру Бриджертону, – с наигранной скромностью проговорила мисс Уотсон.
– Вы не причините мне никакого беспокойства, – с улыбкой заверил ее Грегори. – Я буду только счастлив познакомить вас, к тому же Бенедикт всегда рад поговорить об искусстве. Я плохо разбираюсь в этой теме, его же она воодушевляет.
– Вот видишь. – Люси похлопала Гермиону по руке. – У вас с мистером Бриджертоном много общего.
Даже Грегори решил, что это сказано с большой натяжкой, но воздержался от комментариев.
– Бархат, – неожиданно заявил Невилл.
Все трое повернулись к нему.
– Извините, что? – проговорила леди Люсинда.
17 
