очень нудно 
55 
Может, туда ему и дорога?
Роннен, видимо, подумал о том же. С бесконечным сожалением в голосе он приказал вывести «эту мразь» во двор, поливать до тех пор, пока не очухается, а затем сунуть обратно в клетку. Но не в эту, а в карцер. «А там пусть себе орет до посинения. Завтра разберусь». Два дюжих стражника приказ выполнили охотно. А я поежилась. Похоже, муж всерьез решил устроить главным смутьянам показательную каторгу. Что ж, Ессий был предупрежден. Не послушал – его проблемы. Мужик взрослый, нянька уже нос не подотрет.
– Показать этих скотов Мирьке, поостерегся бы… – буркнул Роннен, жестом подзывая начальника смены и направляясь явно к себе в кабинет. Я насторожилась. Миратус Лус – так звали господина племянника бургомистра. Что же он начудил, если стал «Мирькой»? Обычно лорд Крим с уважением относится к чужим именам.
Очень хотелось спать, но когда же еще выпадет случай раскрутить благоверного на увлекательное повествование об очередном загибе Миратуса? Завтра? Нет уж, до завтра возлюбленный супруг мой остынет, успокоится – и расскажет сдержанно, сухо и по-военному сжато. А то и вовсе отмахнется: мол, не напоминай, не порти настроение. Лучше подожду окончания доклада.
Муж не подвел. Сидеть возле кабинета пришлось около часа, но рассказ того стоил.
Сами по себе фонтаны, бьющие вином, – не слишком необычная штука. Но ставить туда стражников, дабы они, прошу прощения, совмещали охрану правопорядка и обязанности виночерпия… Определенная логика в предложении имелась: Миратус считал, что таким образом каждому пропойце будет определена норма, свыше которой не нальют.
Как и все теории, оторванные от земли, эта не учитывала массу реалий. В частности, человеческий фактор.
– Да наши идиоты перепьются первыми! – бушевал Роннен. И откуда силы взялись? – И кому тогда от них людей охранять, я спрашиваю? Мирьке?
Угу. Вы когда-нибудь видели вдрабадан упившегося ящера? И не хотите видеть, уверяю. Мне однажды довелось. Шатающийся Нен-Квек успешно оборонялся пару минут от шести вассалов лорда Крима, успел зацепить троих, и если бы Айсуо не тюкнул его сзади по башке, царапинами бы дело не ограничилось.
Стражники – ребята вооруженные и прошедшие какую-никакую подготовку. В случае с дорогим супругом – очень хорошую подготовку, неумех и лентяев Роннен не держит. Иногда я с содроганием думаю о том дне, когда благоверный решит уехать из этого города. Кто станет начальником стражи? Миратус? Похоже на то…
А ведь уедет. На свадьбе лорд Крим обещал мне личный замок. Обещания любимый держит.
Муж еще некоторое время распространялся об идиотах, детях идиотов и внуках идиотов, затем тяжко вздохнул, поглядел на меня с невыразимой мукой и сообщил:
– Еще тринадцать протоколов.
Я витиевато выругалась, затем скорбно кивнула:
– Давай помогу.
– Жена, известно ли тебе, насколько одно твое присутствие согревает мою исстрадавшуюся душу?
– Известно. Так кружка горячего вина спасает в лютый холод. Или с чем ты там сравнивал в прошлый раз?
– Фу, дорогая. Неужели я пришел к тебе с этой пошлостью и банальщиной?
– Ты приполз с температурой и двумя колотыми ранами. Сейчас все намного лучше. Давай сюда левую стопку.
Протоколы об отклонении жалоб – песня отдельная и очень матерная. До предыдущего года их писал начальник городской стражи самолично. Ну, по крайней мере, так считалось. Разумеется, на самом деле бумажки ваял младший писарь из бургомистерского секретариата, за какие-нибудь прегрешения на декаду отправленный в распоряжение лорда Крима. В следующую декаду замаливал грехи другой писарь, прежний со счастливым вздохом отправлялся на привычное место работы, а новоприбывшему вручали пару десятков образчиков и инструкцию по выбору из них правильного, соответствующего конкретному делу. Роннен прочитывал эту писанину раз в два дня, жутко ругался, правил и подписывал.
В прошлом году нас осчастливили очередным циркуляром из столицы. Отныне протоколы предписывалось составлять тем стражникам, которые принимали жалобу. Да, жалобу тоже требовалось записать. Лорд Крим долго и витиевато выражал всю глубину своего хорошего отношения к умникам из канцелярии Великого Патрона, собрал рядовой состав и устроил краткосрочные курсы ликвидации безграмотности. С тех пор протоколы традиционно радуют нас неповторимой легкостью слога и великолепной связностью изложения мыслей.
55 
