очень нудно 
72 
Но он полагая, что Оливия знает его лучше.
— Мне нравится мисс Уинслоу, — прошептал он. — Правда. И я сожалею, что она оказалась в такой ужасной ситуации. Я лучше кого бы то ни было знаю, каким несчастным будет ее существование рядом с Ньюбери. Но не я это придумал. И не моя это проблема.
Полные разочарования глаза Оливии буквально сверлили его.
— Вы же сами вышли замуж по любви, — напомнил он ей.
Она стиснула зубы, и Себастьян понял, что его удар попал в цель. Он не мог понять, почему это заставило его почувствовать себя виноватым, но он тем не менее продолжил:
— Неужели вы откажете мне в такой же судьбе?
Разве что…
Он перевел взгляд на Аннабел. Она потерянно уставилась в окно. Ее волосы растрепались, выбиваясь из прически, и один локон упал на спину, слегка ниже плеч.
«Когда он намокнет, то станет еще длиннее», — подумалось ему.
Но он никогда не увидит ее мокрых локонов.
Он с трудом глотнул.
— Вы правы, — внезапно промолвила Оливия.
— Что? — Он растерянно посмотрел на нее.
— Вы правы, — повторила она. — Было бы несправедливо ждать от вас, чтобы вы подхватили ее на руки и спасли. Она не первая девушка в Лондоне, которой приходится ходить замуж за того, кто ей не нравится. — Не первая, — согласился Себастьян, глядя на нее с подозрением. Она, кажется, что-то придумала. Она такая. Он терпеть не мог, когда не понимал, что у женщины на уме.
— Ведь не можете же вы спасать всех и каждую.
Он покачал головой, но без особой убежденности.
— Ладно, — бодро проговорила Оливия, — мы можем выручить ее по крайней мере на один день. Я сказала ей, что она может оставаться здесь до вечера. Наверняка у Ньюбери еще до этого срока лопнет терпение, и он отправится домой.
— Он сейчас в ее доме?
Оливия коротко кивнула.
— Она возвращалась домой от… Ну я не знаю точно откуда. Наверное, из лавок. И увидела, как он вылезал из экипажа.
— Аннабел уверена, что он приехал делать ей предложение?
— По-моему, ей не захотелось находиться в доме, чтобы убедиться в этом, — язвительно откликнулась Оливия.
Он медленно кивнул. Было трудно поставить себя на место Аннабел, но он полагал, что поступил бы так же.
Оливия бросила взгляд на каминные часы.
— У меня назначена встреча, — проговорила она.
Он ни на секунду не поверил ей, но все-таки заверил:
— Я останусь с ней.
Оливия испустила глубокий вздох.
— Полагаю, что нам следует послать записку ее бабушке и деду. В какой-то момент они могут ее хватиться. Хотя, зная ее бабку, за это нельзя ручаться.
— Напишите, что пригласили ее на чай, — предложил он. — Они не могут возражать против вашего общества. — Оливия была одной из самых популярных молодых матрон Лондона, и любой был бы рад отпустить дочь или внучку под ее крылышко.
Оливия кивнула и направилась к Аннабел. Себастьян решил выпить и затем, опорожнив рюмку одним глотком, налил себе еще. И прихватил еще одну для Аннабел. К тому времени как он отнес ее к ней, Оливия распрощалась и направилась к двери.
Он протянул напиток Аннабел.
— У меня назначена встреча, — объявила еще раз во всеуслышание Оливия.
Себастьян кивнул.
— Возьмите, — произнес он. — Может, вам этого не захочется… а может, захочется.
Она взяла рюмку и сделала крохотный глоток, потом поставила ее.
— Моя бабушка пьет слишком много, — проговорила она тоскливо.
Он ничего не ответил, просто сел на ближайший к дивану стул и пробормотал что-то невнятно-успокоительное. Неумел он общаться с грустными женщинами. Не знал, что им говорить. А может, догадывался?
— Она не делается пьяной. Просто немножко глупеет.
— И настраивается на любовь? — улыбнулся он краешком рта. Это было непристойное замечание, но он не мог смотреть на печаль в ее глазах. Если он этим сможет заставить ее улыбнуться… оно того стоит.
И она улыбнулась. Чуть-чуть. И все же он ощутил победу.
— Ах, это. — Она прикрыла рот ладошкой и покачала головой. — Мне очень жаль, — с чувством добавила она. — Правда. Я никогда не чувствовала такой неловкости. И никогда не видела, чтобы она делала такое раньше.
— Ее смутило мое обаяние и красивое лицо. Бывает…
Она с укором посмотрела на него.
— Надеюсь, вы не собираетесь сказать что-нибудь о моей скромности и сдержанности? — пробормотал он.
Она качнула головой, но в глазах ее снова засверкали лукавые искорки.
72 
