36 
— Ты сказала, что веришь мне.
В ее глазах промелькнуло колебание. Потом она кивнула:
— Да.
— Тогда поверь, что я не стану тебе лгать. Никогда.
Она вглядывалась в его глаза, безуспешно пытаясь найти признаки неискренности. Он погладил ее живот.
— Когда я вижу тебя такой, знаю, что это благодаря мне, что это наш ребенок… Я никогда не видел ничего эротичнее.
Ее губы снова изогнулись в улыбке. Немного нерешительной. И застенчивой. Но такой волнующей, что у Джейка от нежности сжалось сердце.
Он снова притянул ее к себе и вложил в поцелуй всю силу своего чувства.
Ее кожа была теплой и влажной, а на вкус — сладкой, как свежая дождевая вода. Он мог всю жизнь целовать эту шею. Чувствовать, как под его поцелуями бьется ее пульс. Слушать, как она со стоном произносит его имя. Гладить ее шелковистую гладкую кожу и ласкать чувствительную грудь.
Ему хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Но еще сильнее было желание сделать Кейт своей.
Его рука скользнула ниже. Пальцы коснулись нежной кожи между ее ног. Он погрузил большой палец в женское лоно и принялся его легонько массировать. У Кейт вырвался стон.
Когда ее тело задрожало в предвкушении развязки, Джейк прошептал:
— Я хочу быть внутри тебя.
— Да, — задыхаясь, произнесла она. — Сейчас.
Джейк собирался выключить воду за спиной у Кейт — они могли лечь в его постель всего через несколько минут. Но он не успел. Кейт повернулась, наклонилась и уперлась руками в стенку душа.
Ему не понадобилось дальнейшего поощрения. Он слегка раздвинул ей колени и вошел в нее. Они оба застонали.
Удовольствие было таким сильным, что сначала он едва мог пошевелиться. Кейт выгнула спину и прижалась к нему. С другой женщиной он никогда не испытывал ничего подобного.
Он даже не помнил других женщин. Только Кейт. Ее объятия. Ее поцелуи и ласки.
Она никогда не надоест ему.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
С тех пор как он привез домой результаты теста, они спали вместе каждую ночь.
Он сказал, что хочет, чтобы она ему доверяла. Кейт знала, что он никогда не обидит ребенка. Верила, что он не захочет причинить ей боль. И видела, как сильно он хочет быть с ней.
Но она прекрасно знала, насколько недолговечным может быть это желание. Не пройдет и четырех месяцев, как у нее родится ребенок. Бет и Стью станут опекунами, и все будет кончено.
Какой тогда станет ее жизнь?
Вероятно, она снова заживет как раньше. В одиночестве. Защитившись от жизненных разочарований и страданий, потому что никогда ни с кем не сближалась настолько, чтобы ей причинили боль. Когда-то она могла поклясться, что именно так ей и хотелось жить. Теперь это казалось ужасным заблуждением.
Как она сможет вернуться к прежней жизни, испытав, как внутри нее растет ребенок? Зная, что такое спать, когда к ее спине прижимается Джейк?
Кейт осторожно высвободилась из объятий мужа. Он проснулся, прежде чем она успела встать с кровати.
— Что случилось? — Он приподнялся на локте.
— Я просто собиралась… выпить стакан молока.
— Тебе хочется пить? — Он встал с кровати. — Я сейчас все принесу. Молока или чего-нибудь еще?
Как насчет твоей любви?
— Молоко подойдет.
Он вышел из комнаты. Она смотрела ему вслед. Потом откинулась на подушки и закрыла лицо руками.
— Как насчет твоей любви? — пробормотала она себе под нос.
На самом деле ей не хотелось, чтобы он ее любил, не так ли? И, конечно, она сама его не любила. Правильно. Не любила. Не настолько она глупа.
— Вот.
Она убрала от лица руки и открыла глаза. Джейк стоял над ней со стаканом молока в руке.
— Спасибо.
Он протянул ей стакан, потом сел на кровать.
— Эй, что не так? — спросил он, погладив ее по руке.
Кейт задрожала. Ей вдруг захотелось не разговаривать, а заниматься с ним любовью до изнеможения. Но она отвела взгляд.
— Если бы не я, твоя жизнь была бы гораздо легче.
После того как Джейк побывал на кухне, его глаза еще не привыкли к темноте спальни. Он не мог разглядеть выражение ее лица. Но понял по голосу, что что-то не так.
— Если бы не ты, я не стал бы отцом так скоро.
— Ты намереваешься участвовать в воспитании ребенка?
— Даже если я разрешу, чтобы его воспитывали Бет и Стью, я все-таки буду отцом. И обязательно стану частью его жизни. А ты?
— Что я?
— Ты не могла не думать об этом.
36 
