40 
Растянувшись подле нее, он медленно провел ладонью по ее бедру.
— Если бы мы были влюблены, — шептал он, поднимаясь к груди Коппер, — я рассказал бы, как я мечтал о тебе, как желал трогать тебя вот так…
Его пальцы меж тем играли соском Коппер, дразнили и щекотали, пока она в исступлении не изогнулась, и тогда он склонился к ней и повторил губами все, что проделали пальцы. Коппер в полузабытьи, охваченная жгучим голодом, могла только лепетать его имя.
Мел без устали ласкал ее, гладя каждый изгиб тела. Руки Мела были такими, какими она их запомнила, — опытными и неторопливыми, а губы — манящими, но ее желание было теперь несравненно острее и сильнее. Его тело, твердое как сталь, неподатливое, но теплое и нежное, сводило ее с ума.
Опьяненная, она легла на него сверху, обвила руками, целуя спустилась от груди к плоскому животу, жаля кончиком языка и щекоча спутанной копной волос, пока Мел, зарычав, не вернул ее на прежнее место. Долгими, медленными поцелуями, намеренно мучая, он наказывал ее за самоуправство, Коппер бессвязно просила пощады и наконец он сжалился и подчинился рвущейся на волю страсти.
Коппер вскрикнула, ощутив его внутри себя. Задыхаясь, она твердила его имя, и он ответил на ее безмолвную просьбу и взял с собой, и они поскакали, обуреваемые бешеным, ненасытным голодом, покоряясь первобытному ритму, соединившему их тела, и мчались все дальше и дальше, на самый край вечности.
Потом они замерли, ожидая, и бурный, неиссякаемый поток счастья захлестнул их, завертел, поднял над пропастью, качая вверх — вниз и снова вверх… Прижавшись как можно плотнее, окликая друг друга по имени, Мел и Коппер качались, боясь потеряться, и, когда уже им стало казаться, что вот-вот они улетят неизвестно куда, поток вынес их в море восторга, где были только они — и больше ничего, и медленно, осторожно прибил к берегу.
Тысячелетия спустя Коппер открыла глаза и, к своему изумлению, обнаружила, что комната осталась прежней. Балконная дверь открыта, легкий ветерок раздувает занавески, царит такая тишина, будто время остановилось. Коппер слышала свое прерывающееся дыхание, но оно доносилось до нее откуда-то издалека, настоящая Коппер по-прежнему витала среди звезд, сияющая и бестелесная, и оттуда взирала на сплетенные тела — свое и Мела.
Тихая, слабая, она могла лишь нежно гладить его по спине, радуясь теплой тяжести его большого тела, прислушиваясь к дыханию. Мел вздрогнул, приподнялся над Коппер, улыбнулся ей и любовно отвел от щеки спутанную прядь.
— Знаю, мы притворяемся, — тихо произнес он, — но, если бы все было по правде, я сказал бы тебе, как сильно я тебя сейчас люблю.
Коппер прикусила язык. Скажи она сейчас, что действительно любит его, Мел рассердится или смутится или решит, что она непременно ждет ответного признания, а ей не хотелось портить колдовскую ночь. Поэтому она притянула к себе голову Мела и поцелуем закрыла ему рот, прошептав перед этим:
— А я ответила бы, что люблю тебя так же сильно.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Проснувшись, Коппер застала Мела уже одетым. Стоя перед трюмо, он завязывал галстук и обернулся к ней, стоило ей пошевелиться. Что-то блеснуло в его глазах при виде заспанной, розовой Коппер, еще не застеснявшейся своих спутанных волос и припухших зеленых глаз, потягивающейся под простыней с сонной улыбкой. Минуту спустя он уже смотрел на нее по-прежнему холодно.
Инстинктивно уловив перемену в его взгляде, Коппер села, прикрывая грудь простыней.
— Доброе утро, — сказала она, до смешного стыдясь произошедшего между ними ночью.
— Доброе утро, — ответил Мел со светской вежливостью, будто прячась за невидимую стену.
У Коппер перехватило дыхание. Что случилось? Ночью Мел обладал ею с не вызывающей сомнений страстью. Почему же сейчас он такой отчужденный и недосягаемый? И тут Коппер увидела в его руках контракт.
Мел бросил конверт на туалетный столик.
— Вот твой экземпляр, — спокойно произнес он, — смотри не потеряй.
Теплые волны блаженства сразу остыли и пролились на голые плечи Коппер отрезвляющим холодным душем. Мел при всем желании не мог бы определеннее дать ей понять, что для него минувшая ночь и в самом деле была лишь игрой. Коппер отвернулась и уткнулась в подушку.
— Хорошо, не потеряю, — с горечью ответила она.
Они сели в машину и поехали в город по извилистой, круто бегущей вниз дороге. Коппер не проронила ни слова. За завтраком Мел вел себя так, будто ночью между ними не произошло абсолютно ничего: он говорил, что надо бы воспользоваться возможностью закупить свежих овощей и фруктов, уточнял, в котором часу встречается с Бреттом перед отъездом, но ни словечком не упомянул о долгих счастливых часах, проведенных в объятиях Коппер.
40 
