Лёгкий, ненавязчивый романчик 
102 
Гарри скрестил руки на груди.
— Похоже, ваши намерения не были вполне очевидны для ваших врагов.
— Я готов за это извиниться. — Алексей сглотнул, он выглядел смущенным, впервые с момента их знакомства. — Я не могу контролировать мысли других людей.
Гарри снова обернулся к Владимиру.
— Что мы будем делать?
Владимир посмотрел на него так, что Гарри стало ясно: ответ ему не понравится.
— Будем ждать, — сказал он. — С нами снова свяжутся.
— Я не собираюсь стоять здесь и…
— А что ты предлагаешь делать вместо этого? Расспросить по очереди всех гостей? В записке сказано никому не говорить. Мы уже ослушались, рассказав все тебе. Если это те люди, о которых я думаю, лучше их не сердить.
— Но…
— Ты хочешь дать им повод причинить ей вред? — спросил Владимир.
Гарри почувствовал, что задыхается. Будто кто-то схватил его за горло изнутри и душил. Он знал, что Владимир прав, по крайней мере, знал, что сам он не может придумать ничего удачнее.
Это было убийственно. Страх. Бессилие.
— Кто-то же должен был что-нибудь заметить, — произнес он.
— Я пойду и разузнаю, — предложил Владимир.
Гарри тут же ринулся к двери.
— Я иду с тобой.
— Нет, — возразил Владимир и выбросил вперед руку. — Ты слишком взволнован. Ты не сможешь принимать верные решения.
— Я не могу бездействовать, — возразил Гарри. Он снова почувствовал себя маленьким и беспомощным. Как в детстве, когда смотришь на проблему и видишь, что решений у нее нет.
— Ты и не будешь, — успокоил его Владимир. — Тебе многое предстоит сделать. Но позже.
Гарри смотрел, как Владимир идет к двери, но не успел тот ее открыть, как он закричал:
— Погоди!
Владимир обернулся.
— Она пошла в дамскую комнату, — сказал Гарри. — Она пошла в дамскую комнату после… — он откашлялся. — Я знаю, что она туда пошла.
— Это полезная информация, — Владимир медленно кивнул и выскользнул за дверь.
Гарри посмотрел на Алексея.
— Вы говорите по-русски, — произнес Алексей.
— Бабушка, — объяснил Гарри. — Она отказывалась говорить с нами по-английски.
Алексей кивнул.
— Моя бабушка была родом из Финляндии. Она вела себя точно так же.
Гарри бросил на него долгий взгляд, потом опустился в кресло и уронил голову на руки.
— Хорошо, что вы говорите на нашем языке, — заметил Алексей. — Немногие ваши соотечественники его знают.
Гарри попытался не обращать на него внимания. Ему необходимо подумать. Он не знал с чего начать — что из того, что он знает, поможет им определить местонахождение Оливии, — но он точно знал, что должен порыться в памяти.
А Алексей не умолкал.
— Я всегда удивляюсь, как это…
— Заткнитесь! — взорвался Гарри. — Просто заткнитесь. Молчите. Не смейте произносить ни единого чертова слова, если оно не касается спасения Оливии. Понятно?
На минуту Алексей застыл. Потом тихо пересек комнату, подошел к шкафу, достал с полки бутылку и две рюмки. Налил — по всей видимости, водки. И молча поставил одну рюмку перед Гарри.
— Я не пью, — бросил Гарри, не поднимая глаз.
— Это поможет.
— Нет.
— Вы же сказали, что вы русский! Вы не пьете водку?!
— Я ничего не пью, — коротко ответил Гарри.
Алексей посмотрел на него с некоторым любопытством, потом уселся в дальнем конце комнаты.
Рюмка стояла нетронутой где-то около часа, потом Алексей все же поверил, что Гарри сказал правду, взял ее и выпил сам.
* * *
Минут через десять Оливии, наконец, удалось успокоить свое собственное тело настолько, чтобы мозг ее начал работать нормально. Она понятия не имела, что может сделать, чтобы ускорить свое спасение, но казалось вполне разумным попытаться собрать как можно больше информации.
Определить, где ее держат совершенно невозможно. Или возможно? Она с трудом села и внимательно осмотрела комнату. В полумраке почти ничего не было видно. Свечку похититель унес с собой.
Комнатка была небольшая, мебель в ней разрозненная, но не потертая. Оливия наклонилась поближе к стене и вгляделась в штукатурку. Потом потерлась о нее щекой. Ровная и гладкая, без трещин и слоящейся краски. Подняв глаза вверх, она заметила лепные короны там, где стены соединялись с потолком. А на двери… С ее места на кровати сказать сложно, но похоже дверная ручка довольно дорогая.
102 
