очень нудно 
89 
– Какие книги читает мадам?
– Романы. – Библиотекарь-мотоциклист прервал работу и подмигнул Джорджу: – Неприличные романы. Я каждый день вижу десятки таких, как она, – женщин, у которых мужья уехали за границу.
Он согнул средний палец и повертел им в воздухе.
– У них все еще чешется, сам понимаешь… Вот им и приходится читать английские романы, чтобы полегчало.
Джордж ухмыльнулся. Впрочем, когда «Ямаха» сделала, подняв пыль, круг по двору и выехала на улицу, он подбежал к калитке и крикнул:
– Не смей так говорить о мадам, негодяй!
В эту ночь ему не спалось, и он тихо, без шума бродил по заднему двору. Думал. Когда Джордж оглядывался на свою жизнь, ему представлялось, что она состояла из того, что не сказало ему «да», и того, чему сам он не смог сказать «нет». Переходной экзамен не сказал ему «да», а он не сумел сказать «нет» своей сестре. Он и вообразить не мог, к примеру, что предоставит сестру ее собственной участи, а сам вернется в школу и попытается снова сдать экзамен.
Он вышел на улочку, поднялся к главной дороге. На фоне синего неба приморской ночи проступал силуэт недостроенного кафедрального собора. Закурив биди, Джордж несколько раз обошел по кругу заваленную всяким хламом строительную площадку, по-новому вглядываясь в привычные вещи.
На следующий день он, дождавшись появления хозяйки, объявил:
– Я бросил пить, мадам. Принял вчера ночью решение – больше ни одной бутылки арака.
Ему хотелось, чтобы она поняла: теперь у него достаточно сил, чтобы жить так, как он считает правильным. Вечером, когда он работал в саду, подрезал розовые кусты, появился Мэттью – открыл калитку, злобно глянул на Джорджа и ушел на задний двор, в свое жилье.
Полчаса спустя миссис Гомец собралась в клуб, на собрание женщин из «Общества Львиц», но Мэттью из своего сарая так и не вышел – даже после того, как она позвала его, повернувшись лицом к заднему двору, шесть раз.
– Позвольте мне отвезти вас, мадам, – сказал Джордж.
Она неуверенно взглянула на него:
– А водить-то вы умеете?
– Когда человек растет в бедности, мадам, ему приходится научиться всему, от работы на земле до вождения автомобиля. Почему бы вам не сесть в машину и не посмотреть, хорошо ли я вожу?
– У вас и права есть? Вы не разобьете машину?
– Мадам, – ответил он, – я никогда не сделал бы ничего, что могло бы подвергнуть вас хотя бы малейшей опасности.
И, помолчав, добавил:
– Я готов отдать за вас жизнь.
Миссис Гомец улыбнулась, но затем поняла, что он говорит серьезно, и улыбаться перестала. Она села в машину, Джордж включил двигатель – и обратился в ее шофера.
– Вы хорошо водите, Джордж. Может быть, поселитесь у меня, станете моим постоянным водителем? – спросила она под конец поездки.
– Для вас я готов на все, мадам.
В тот же вечер Мэттью уволили. Кухарка, придя к Джорджу, сказала:
– Никогда я его не любила. А вот тому, что ты остаешься у нас, рада.
Джордж склонился перед ней.
– Вы мне все равно что старшая сестра, – сказал он и порадовался ее счастливой улыбке.
По утрам он чистил и мыл машину, а потом сидел, перекрестив ноги и весело напевая, на скамеечке Мэттью, ждал, когда мадам прикажет отвезти ее куда-нибудь. А доставив ее на очередное собрание «Общества Львиц», сидел в припаркованной у клубного флагштока машине, наблюдал за проезжавшими мимо и огибавшими городскую библиотеку автобусами. Теперь он смотрел и на них, и на библиотеку совсем иначе: не как случайно забредший сюда работяга, которому приходится лезть в сточные канавы и выгребать из них грязь, но как человек, у которого имеются в жизни свои интересы. Как-то раз он отвез мадам к морю. Она спустилась к воде, посидела у скал, вглядываясь в серебристые волны, а он, оставшись в машине, вглядывался в миссис Гомец.
Когда она только еще выходила из машины, Джордж кашлянул.
– Что такое, Джордж?
– Моя сестра, Мария.
Мадам смотрела на него с поощрительной улыбкой.
– Она умеет готовить, мадам. Девушка она чистая, трудолюбивая и хорошая христианка.
– У меня уже есть кухарка, Джордж.
– Она плохо готовит, мадам. И стара к тому же. Вы могли бы прогнать ее и взять из деревни мою сестру.
Лицо миссис Гомец посуровело.
– Думаете, я не понимаю, на что вы нацелились? Хотите прибрать к рукам все мое хозяйство! Сначала избавились от моего водителя, а теперь и кухарку норовите устранить!
Она вышла из машины и хлопнула дверцей. Джордж улыбнулся: его это не испугало. Он посеял в уме миссис Гомец семя, и скоро оно даст росток. Джордж уже знал, как устроена голова этой женщины.
89 
