очень нудно 
26 
— С чего ты это взяла?
Его голос был холоден, но она зашла слишком далеко, чтобы отступать.
— Я видела твою гитару в холле фонда. Ты играешь только на ней, когда пишешь песни. Ты можешь разгуливать с гитарой Дэйва, но играть на ней ты не будешь.
Он отвернулся и провел рукой по волосам. На секунду ей показалось, что он сейчас велит ей не лезть не в свое дело, но он предложил:
— Расскажи мне свою версию.
Ана посмотрела на темный экран, на котором совсем недавно было его лицо. Чего он хотел от нее? Она думала, что их отношения — просто страсть, и не ожидала, что он заявится к ней домой вечером. Она не ждала романтических свиданий, не ждала, что он захочет слушать, как она высказывает свои мысли.
Однако он спросил, и она не смогла удержаться и начала думать вслух. Эта мысль пришла к ней, когда она смотрела передачу, и теперь ей хотелось поделиться своими чувствами, хотя она не была уверена, стоит ли их озвучивать.
— По-моему, все очень просто. Ты не сочиняешь по той же причине, почему и не живешь в своем доме. Тебе кажется, что твой талант предал тебя. С ранней юности он помогал тебе добиваться любой цели, он вывел из бедности не только тебя, но и твою мать. Он помог тебе заслужить любовь Кары, а потом, когда был нужен тебе больше всего, оставил тебя. Ничто не могло спасти ее, и твое богатство, которое ты нажил благодаря своему таланту, не могло помочь.
— Это смешно, — фыркнул он, но его лицо болезненно подергивалось.
— Вот как? — Ей очень хотелось, чтобы он понял ее. — Стейси сказала, что ты не прикасался к гитаре со дня смерти Кары. До того, как она заболела, ты не расставался с гитарой, ты даже на ночь в студии ее не оставлял, а теперь не можешь находиться в одной комнате с ней.
— Ты говоришь о ней так, как будто она человек. А это ведь только гитара — кусок дерева, струны и пара примочек.
— Ты сам не веришь в то, что говоришь. Это больше, чем просто гитара, это воплощение твоего таланта, душа и сердце твоего успеха. И ты отвернулся от нее, как твой талант — от тебя.
— Не думаю. — Его голос звучал ровно, и Ана знала, чего это ему стоит. — Это просто нелогично.
— А я и не говорю о логике, я говорю о чувствах. Ты поэт, ты понимаешь, как мало у сердца логики.
Уорд посмотрел ей в глаза, раздраженный тем, как много она видит и понимает. Была ли она права? Неужели именно поэтому он не прикасался к гитаре? Он сам не знал, он знал только, что вместе с Карой умерло и желание творить. Исчезли обрывки мелодий, раньше постоянно крутившиеся в голове, может быть, даже навсегда. Однако в последнее время, когда он бегал или сидел в пробке, музыка начинала возвращаться. Он старался не связывать это с Аной.
Уорд отвернулся:
— Слушай, прости, что не предупредил тебя насчет вечера.
— Ты за это извиняешься?
Он пропустил мимо ушей акцент на слове «это». Она и так слишком долго тыкала пальцем в его раны.
— Да, за это. Джек Хадсон услышал, что я в городе, позвонил утром и пригласил меня. Я думал, тебе понравится эта новость.
Она скрестила руки на груди:
— С чего бы это? Уорд, я не думаю…
Он понял, что она хочет вернуться к теме его творчества, и снова заговорил:
— Я много лет не был на их вечерах, а они всегда великолепны. Тебе понравится.
Она помолчала и резко выдохнула:
— Значит, вот как все будет.
Он знал, что она имеет в виду. Но как он мог ответить ей, если сам ничего не понимал? Она нахмурилась, но не стала мешать ему менять тему.
— Ты забыл, что я работала в Голливуде. Такие собрания не впечатляют меня.
Ее голос звучал устало, как будто она сдавалась на милость Уорда.
— Ты встречала когда-нибудь Джека и Сиси Хадсон? Они милые люди. Конечно, на вечере будет достаточно не слишком приятных людей, но я бы хотел, чтобы ты все-таки пошла.
Она сердито посмотрела на него:
— Да будь они хоть мистер и миссис Санта-Клаус, я все равно не захотела бы пойти на их вечер. Ты не понял меня. Я просила тебя не трепаться о нас, а ты на следующий же день принимаешь подобное приглашение, не посоветовавшись со мной. Мало того, твой ассистент все организует, хотя я еще даже не дала согласия.
Он вдруг понял, что улыбается. Ему нравилась ее напористость, то, как она наскакивала на него. Он подошел к ней, мягко заставил опустить руки и сжал ее запястья:
— Ты узко мыслишь.
Она попыталась вырваться, но выражение ее лица чуть смягчилось.
26 
