117 
Одна беда, я не представляла, как поделиться этим богатством с Вашарием. Нет, однажды он уже забрал у меня излишек энергии, но сделал это сам, не посвятив в механизм убыстренной направленной диффузии. А я знала только самопроизвольную, достаточно медленную и предполагающую тесный телесный контакт. Боюсь, этого я приятелю точно не сумею обеспечить.
— Вашарий? — тихонько окликнула я словно задремавшего приятеля. Сжала его руку и приложила ее к своей щеке, пытаясь согреть. — Ты меня слышишь?
— Угу, — буркнул он.
— Почему бы тебе не воспользоваться мною? — робко предложила я.
Вашарий резко распахнул глаза, неверяще уставившись на меня. Я вспыхнула, осознав, что мои слова прозвучали двусмысленно, и затараторила, спеша объясниться:
— Ну то есть моими способностями. Я же универсал. У меня полно энергии! Хочешь — выпей ее всю. Тебе нужнее. И потом я в любом случае быстро восстановлюсь.
— Действительно, как я не подумал? — со слабой улыбкой прошептал Вашарий. Ласково отнял свою ладонь и провел ею по моему лицу, убирая назад распущенные после сна волосы. — Наверное, я до сих пор не смирился с твоим даром.
Я почувствовала, как кожа в тех местах, где ее касались пальцы Вашария, немеет, и усмехнулась. Приятель заговаривал мне зубы, незаметно забирая излишек энергии и опасаясь даже ненароком причинить боль. Зажмурилась, растворяясь в теплой волне, поднявшейся из самых глубин моего существа.
— Будь на моем месте Дольшер, он бы предложил способ сделать процесс дележки более приятным, — с нескрываемой горечью пожаловался Вашарий, продолжая осторожно, чуть касаясь, поглаживать мне щеку. Немного спустился вниз, тронув подушечкой большого пальца мои губы. — Ты ведь понимаешь, о чем я.
— Вашарий! — Я отпрянула от его прикосновения. Губы жгло так, будто их покусал целый рой пчел. Чувство сладкой неги пропало, как не бывало.
— Да помню я, помню, — уныло протянул приятель. — Помню — и все равно продолжаю вести себя как последний придурок. Прости.
Я промолчала, опустив голову и украдкой поглядывая на Вашария сквозь пряди волос. Короткий сеанс дележа силой явно пошел ему на пользу. Неестественная бледность прошла, на щеках даже разгорелся румянец, правда, непонятно — то ли от улучшившегося самочувствия, то ли от досады из-за очередного отказа.
— А хуже всего знаешь что? — поинтересовался он и тут же продолжил, не дожидаясь моего ответа: — Хуже всего, Киота, то, что я по-прежнему буду добиваться тебя. И ты должна об этом знать, если собираешься и дальше со мной общаться. Наверное, нам следовало бы расстаться и никогда больше не встречаться. Время и расстояние лечат все. Но… Даже если ты решишь так поступить — я все равно не оставлю тебя в покое.
— Звучит угрожающе, — с нервным смешком отозвалась я. — А Дольшер в курсе твоих намерений?
— О да, — грустно признался Вашарий. — Он в курсе. Я сразу ему заявил, что на этот раз так легко не сдамся. Но он лишь посмеялся. Мол, посмотрим, чья возьмет.
Это откровение мне сильно не понравилось. В голове сами собой зашевелились нехорошие подозрения. А что, если мои отношения с Дольшером продлились так долго не из-за того, что он испытывает ко мне какие-то чувства, а из-за его желания насолить двоюродному брату? Вполне логичное предположение. Еще бы найти способ его проверить.
— Давай не будем продолжать этот разговор! — взмолилась я, осознав, что на ближайшее будущее обеспечила себе очередную головную боль. Буду теперь мучиться, гадая, что же стоит за столь внезапным постоянством Дольшера: симпатия ко мне или жажда возвыситься над вечным соперником в карьере. — Вашарий, с твоего позволения, я приму душ и переоденусь. А потом обсудим, что ты узнал из сканирования Аролии.
— Ладно. — Вашарий легко вскочил с кровати и направился к двери. — Не буду тебя смущать. Заодно распоряжусь насчет завтрака, хотя, наверное, уместнее говорить уже об обеде.
Через полчаса я уже сидела в общей для наших двух спален гостиной и неторопливо прихлебывала обжигающе горячий кофе. Вашарий удобно расположился в кресле напротив, задумчиво вертя в пальцах бокал с холодным зеленым чаем и изредка поглядывая на меня.
— Ну? — Я первой оборвала затянувшееся молчание.
Провела рукой по еще влажным волосам. Мне не хватило терпения досушить их огненным заклинанием, поэтому сейчас они рассыпались в кудрявом беспорядке по плечам.
117 
