очень нудно 
50 
Вашарий поднялся на ноги и подал мне руку, продолжая молча и холодно на меня смотреть. Я встала сама, демонстративно проигнорировав его помощь. Губы приятеля искривила презрительная усмешка, но он не успел мне ничего сказать. В следующий миг его окликнули из коридора, ведущего куда-то в глубь дома:
— Господин? Я думаю, вам надо на это взглянуть. Радетельный Ульрон… Боюсь, у нас проблемы.
— Сейчас подойду, — отозвался Вашарий, недовольно скривившись. Щелчком пальцев подозвал ближайшего помощника, который в данный момент заканчивал осматривать кровавую дорожку следов, ведущую от книжного шкафа, где, видимо, на служанку напали, и обрывающуюся около наших ног. — Ты! Глаз с нее не спускай, понял? Попытается бежать — разрешаю использовать парализатор.
Высокий рыжеволосый мужчина кивнул и тут же вытащил из-за пояса разрядник, на конце которого моментально заплясали сиреневые огоньки. Я гулко сглотнула, уставившись на незнакомое оружие. Что это? В столице для задержания преступников подобным не пользовались. По крайней мере, я о столь вопиющих безобразиях не слышала. Интересно, это вообще законно?
Вашарий тем временем отправился к помощнику, сообщившему ему о проблемах с Ульроном. Проходя мимо меня, он на миг замедлил шаг и небрежно кинул через плечо:
— Удар парализатора не смертелен, Киота, но, уверяю тебя, очень болезнен. Ради твоего же блага — замри. Не хочу заставлять тебя плакать.
— Ты не имеешь права! — Я возмущенно выпрямилась, но тут же испуганно вжала голову в плечи, когда Вашарий в ответ подарил мне очередной жуткий взгляд.
— О том, на что я имею право, а на что — нет, поговорим позже, без свидетелей, — зловеще пообещал он мне и скрылся в коридоре.
Я печально вздохнула. Кажется, мой побег действительно взбесил его сверх всякой меры. Никогда его прежде таким не видела. Даже не представляла, что он может быть настолько жестоким. С Дольшером в этом плане проще. Он бы сразу же накричал на меня, не стесняясь никаких свидетелей, затем потащил бы в гостиницу, а скорее, воспользовался бы ближайшей свободной комнатой для бурного примирения, и на следующее утро уже ничто не напоминало бы о ссоре. А тут… Да, никогда не догадаешься, какие монстры таятся в хорошо знакомых людях.
Я покачнулась было к креслу, намереваясь сесть, но тут рыжеволосый маг зловеще щелкнул какой-то кнопкой на парализаторе. Сиреневые огоньки взметнулись выше, и я так и замерла с поднятой ногой, не решаясь ее опустить.
— Ничего личного, леди. — Маг с некоторым сочувствием пожал плечами. — Мне проблемы не нужны. Вам, полагаю, тоже. Простите.
Я медленно и осторожно поставила ногу на прежнее место, не отводя настороженного взгляда от помощника Вашария. Тот с благодарностью мне улыбнулся, и я немного расслабилась. Ну приятель, ну мерзавец! Ладно, поговорим еще наедине. Если думаешь, что про скандальные журналы я приплела для красного словца, то глубоко заблуждаешься. Когда я начала встречаться с Дольшером, мне каждую неделю раза по три предлагали дать интервью столичной прессе. И со временем интерес к моей персоне не пропадал, а лишь разгорался, когда стало понятно, что мы не спешим разрывать отношения. А я как великодушная идиотка отказывалась от общения с журналистами, хотя деньги мне предлагали баснословные. И это тогда, когда я была вынуждена считать каждый хар! И вот какой была мне благодарность: Дольшер попытался исподтишка разорить мою частную практику, а Вашарий принялся пугать в прямом смысле слова пытками. Ну-ну, они еще у меня попляшут. Уж будьте уверены, я обоим сумею так запятнать репутацию, что вовек свои добрые имена не восстановят.
Замечтавшись о предстоящей сладкой мести, я почти не обратила внимания на то, как служанку осторожно переложили на носилки и вынесли из дома. Помощники Вашария продолжали изучать комнату. Откуда-то из глубины дома слышались звуки передвигаемой мебели, доказывающие, что и остальные помещения не остались не охваченными их деятельностью.
— Спасибо, Камиль, — послышался за спиной голос Вашария. — Можешь заниматься своими делами. Теперь я за ней присмотрю.
Рыжеволосый маг с нескрываемым облегчением перевел дыхание и убрал зловещий парализатор на прежнее место. По всей видимости, он сам был не в восторге от предполагаемой возможности пустить его в ход. А я разгневанно обернулась к Вашарию и грозно подбоченилась, молчаливо требуя объяснений этому произволу.
50 
