очень нудно 
41 
Выделенные на мою долю продукты как-то быстро подошли к концу. Поэтому я воровато вытерла жирные руки об лоснящуюся шкуру Таши, чем заслужила очередной полный молчаливого упрека взгляд лошади, и погрузилась в тяжкие раздумья. Шерьян не гнал вперед, видимо понимая, что ночью спешка вряд ли приведет к добру. Приятного мало, если лошадь угодит на полном ходу ногой в лаз крота. Мало того что великолепное животное пострадает, так еще и самому трудно не сломать шею, вылетев из седла. Поэтому я слегка расслабилась и даже начала получать некое наслаждение от томного вечера. Все же есть нечто завораживающее в южной ночи, когда в бархатном сумраке неба высоко над головой перемигиваются огромные льдистые звезды, а дорога так и льнет к копытам верного скакуна. И теплое чувство, рождающееся в груди, способно примирить тебя со всеми жестокостями и несправедливостями этого мира.
Мой взгляд то и дело обращался к Шерьяну, который ехал чуть впереди меня. Четкий волевой профиль храмовника выделялся в свете отгорающего заката, и отблеск умирающего солнца ложился ему на скулы чахоточным румянцем. Хотела бы я знать, какие тайны кроются за насмешливым любопытством его ореховых глаз. И вообще, кто он такой, если даже мне, нечисти, бывает настолько неуютно рядом с ним. Когда хочется молиться всем отступникам одновременно, лишь бы храмовник не обратил на меня свой гнев.
Шерьян если и почувствовал мое любопытство, то по своему обыкновению проигнорировал его. И я волей-неволей обратилась мыслями к загадочному поведению его сынка. Кажется мне, что с Рикки творится что-то страшное и непонятное. Иногда он выглядит совсем как обычный человеческий щенок, едва вступивший в пору юношеских желаний. Но чаще всего хочется рычать при виде его светлых глаз, за которыми таится какое-то очень и очень древнее зло. Намного старше, мудрее и опытнее меня, по крайней мере.
Если рассуждать логически, то зачем храмовнику мог понадобиться круг мертвых? Неужели он задумал вызвать кого-то из обители богов? Уж не мать ли Рикки? Неплохое предположение, кстати. Но кем могла быть та женщина, которая произвела на свет этого юнца? Зло не берется ниоткуда. Чаще всего оно приходит по наследству. Неискупленные грехи, давние проклятия, кровавые преступления – за все это чаще всего приходится отвечать именно детям. Беда только в том, что в храмовнике я не чувствовала того зла, близость которого поднимает шерсть на моем загривке всякий раз при взгляде на его сына. Да, Шерьян отвратительный, несговорчивый и до зубового скрежета властный тип. Но в то же время он обычный человек, по жилам которого течет красная горячая кровь. Надо признаться, я бы пожертвовала многим, чтобы безнаказанно располосовать руку его сына. Почему-то не оставляет меня дурное предчувствие, что из этих глубоких царапин начнет сочиться бурая слизь, не имеющая никакого отношения к крови живых существ.
Мы остановились на ночлег, лишь когда светлая песчаная тропка окончательно скрылась во мраке. Ехать дальше сейчас было, по крайней мере, глупо и жестоко по отношению к лошадям. Да и люди не могут без отдыха. Если, конечно, на миг забыть, что я принадлежу к нечисти, а не к человеческой расе. По-моему, из нашей троицы больше никто не нуждался во сне. И Шерьян, и Рикки выглядели до омерзения бодрыми и свежими, будто только что выбрались из прохладной ванны.
– Тут остановимся, – распорядился храмовник, когда мы поравнялись с невысоким кряжистым деревцем. – А завтра с самого рассвета продолжим путь. Тефна, до круга далеко?
Я невольно вздрогнула от неожиданного обращения. Затем с явной неохотой принюхалась, пытаясь не обращать внимания на мурашки, которые вновь табуном пробежали по спине.
– Если не торопиться, то дня через четыре будем, – наконец решила я. Немного помолчала и добавила со вздохом сожаления: – Если не очень торопиться. А так трое суток. Гнать лошадей тоже сильно нельзя: падут, где же замену брать?
– Об этом не беспокойся. – В темноте лица храмовника не было видно, но я могла бы поклясться, что он сейчас довольно улыбается. – Скакуны из моей конюшни намного более выносливы, чем обычные животные. Значит, послезавтра уже будем на месте.
– Но я-то не из твоей конюшни и вряд ли выдержу такую скачку, – не удержалась я от язвительного замечания и с приглушенным стоном спешилась. Поясница и внутренняя поверхность бедер налились тупой пульсирующей болью. Да уж, не думала, что верховая езда настолько мучительное занятие.
41 
