Последние отзывы

  28  

Среди прочего я нашла инструкции, как надо вести себя, падая с высоты. Идея выжить ужас­но занимает людей. Совет номер один — погасить скорость, увеличивая сопротивление воздуха. На­до распластаться в типичной позе парашютиста, пузом вниз, и изогнуться так, чтобы от бедер до затылка образовалась дуга, согнуть локти под углом девяносто градусов, чтобы предплечья и ладони торчали вперед, развести ноги на ширину плеч и немного согнуть их в коленях. Совет но­мер два — присмотреть хорошее место для паде­ния. Падающий должен смотреть на землю под собой и помнить, что твердые и малоподвижные поверхности, вроде цемента или асфальта, — это худшее, на что можно упасть. Неровные и испещ­ренные бороздами поверхности тоже плохи, по­тому что сила удара концентрируется на слиш­ком маленькой площади, что дает мало шансов на выживание. Оптимальный вариант — снег или глубокая вода, причем лучше всего вода быстро­текущая, как например бывает внизу водопада, но и мягкая или недавно вспаханная земля, болота или густая растительность тоже хороши. Падаю­щим на город лучше выбирать стеклянные или жестяные поверхности, а также крыши автомоби­лей. Совет номер три — как упасть куда хочешь. Падая с высоты, на которой обычно летит само­лет, можно успеть сместиться горизонтально на три километра. Описанная выше поза позволяет двигаться вперед, для этого надо отвести назад руки и напрячь ноги. Для движения назад надо вытянуть руки перед собой и сильнее подогнуть колени. Поворачивают, опуская плечо со стороны поворота. Совет четыре очень прост — согнуть колени! Нет ничего проще и эффективнее, чем согнуть колени. Исследования доказывают, что это простое действие ослабляет силу удара при приземлении в 36 раз! Совет номер пять — надо полностью расслабиться. Хотя это и нелегко сде­лать, когда падаешь, стоит постараться. Исследования показывают, что сумевшие расслабиться чаще выживают и отделываются меньшими трав­мами, чем те, кто шмякается о землю в панике, одеревенелым телом. Это наблюдение подтверж­дается еще и тем, что чаще других выживают пья­ные, видимо, именно потому, что они не успевают испугаться и меньше напрягаются. К тому же по­ка стараешься расслабиться, почти отвлекаешься от неприятной мысли о смерти, пишут советчики. В-шестых, рекомендуется приземляться на ноги, причем на две одновременно. Это смягчает удар. Еще больше его смягчает приземление на поду­шечки пальцев. В-седьмых, надо защищать голо­ву. Обычно, упав с большой высоты, человек сно­ва отскакивает от земли, и если он не ударяется головой в первый раз, то уж наверняка во второй. Поэтому голову надо закрывать руками. Лучше всего сцепить пальцы в замок на затылке, выста­вив вперед локти, но если у вас хватит времени и во второй раз понять, как вы падаете, то руками можно закрыть часть головы. Хуже всего упасть головой вниз. Тогда человек тут же умирает. Сле­дующее по степени нехорошести — удариться жи­вотом. Или спиной. Чуть лучше приземлиться на бок. И лучше всего, как было сказано, на ноги. Если вас снова подбросило, то второй раз жела­тельно приземляться на бок или живот. И нако­нец, совет номер восемь — немедленно обратить­ся за медицинской помощью, даже если чувству­ешь себя хорошо.

Приземляясь в воду, кстати говоря, надо ина­че: ноги вместе, руки над головой и прогнуться назад. Есть разночтения в вопросе о том, вытяги­вать ли пальцы ног вниз или вперед. Тут каждый поступает по своему усмотрению. Входить в воду головой не советуют, разве что вы профессионал. Чтобы увеличить свои шансы выжить, хорошо быть молодым и в отличной спортивной форме. Еще один довод следить за собой, короче говоря. Но в целом все подчеркивают, что мало кто пере­живает падение с высоты более тридцати метров, поэтому настоятельно советуют по возможности не падать.

Все-таки они очень милые.

10 апреля

Последние ночи я бегаю по городу. Иногда узнаю здание или памятник по книгам и филь­мам, но в основном не имею ни малейшего поня­тия, где была. Я останавливаюсь перекусить, но в принципе все время перемещаюсь по городу, сво­рачивая в приглянувшиеся улочки. Раньше я не понимала, что заставляет людей бегать, но теперь вижу, что это связано с тем, как работает мысль. Когда человек быстро и долго бежит, тратя при этом много энергии, мозг постепенно отключает­ся. Мысли становятся тусклыми и безвредными. Другими словами, те, кто бегает, от чего-то убега­ют. Это люди с проблемами. У людей, бегающих много, их больше, чем у тех, кто бегает мало. По­ка они бегут, все в порядке. Стоит остановить­ся, проблемы возвращаются. А бегать беспрерыв­но никто не может. Жизнь для этого не приспо­соблена. Но все-таки сам процесс бега помогает, а это уже намного лучше, чем ничего. Помню, па­па рассказывал о коллеге, который не мог оста­новиться. Он бегал на работу, в лес, в Берген, в Трондхейм. А однажды упал и умер. Врачи сказа­ли, что у него оказалось гигантское сердце, разме­ром с бычье, видимо, и проблемы были такие же, хотя папа ничего о них не сказал. Он вообще предпочитал не говорить о проблемах. Видимо, считал, что нас с Томом надо беречь. Возможно, я оказалась бы больше готова к этим испытаниям, если бы папа с мамой хоть немного посвящали нас в то, что было не совсем хорошо, даже ес­ли нехорошести не было, можно было добавить каких-нибудь мелких штрихов в чересчур радуж­ную картину. Из девушки, сносно управляющейся с жизнью, я за год превратилась в бегающую по ночам и что-то кропающую на бумаге доходяжку. В последние дни у меня забрезжила надежда умереть на бегу. Но мое сердце справляется. Оно еще недостаточно распухло, чтобы порваться. Че­го только не выдерживает тело, просто порази­тельно. Марафон, вот что могло бы стать для меня выходом. А что, почему бы не превратиться еще и в девушку, которая летает по всему миру, чтобы бегать. Марафон в Нью-Йорке, марафон в Лондо­не, марафон в Берлине, Сиднее, далее везде. В ми­ре наверняка проводится несколько марафонов в неделю. Я стала бы той, кто бегает и бегает, той, кто не улыбается, победив, не притормаживает, разорвав финишную ленточку, потому что деньги, слава, гламур — все это не интересует ее, только сам процесс, сам бег, и ходят слухи, что она убе­гает от огромной трагедии. Я хочу быть загадоч­ной и окруженной слухами.

  28