133 
Когда помощница Орнеллы с Рамием удалились, в комнате повисла неожиданная пауза. С каждой секундой становясь все тяжелее.
– Шерши, – отчего-то пересохшее горло мешало жрице говорить прежним бодрым тоном, – ты сегодня такой молчаливый, – попыталась пошутить она. – Даже странно.
– Жду, когда ты замолчишь, моя дорогая. – Ро наконец-то перевел взгляд с мозаики на главу храма.
Льот внезапно ощутил страстное желание пожать Халльдуору руку. Однако злость помогала.
Орнелла же отчаянно хотела посмотреть прямо в нахальные карие глаза Шерши, дабы осадить его, но отчего-то не стала этого делать.
– Если говорить об Облачной Деве, – начал Шаи, наконец нашедший в себе силы продолжить разговор, – то сказала она нам… много. – Улыбка в голосе показывала, что это попытка пошутить. – Рациональное зерно, если мы все же можем о нем говорить, в том…
Слова пророчицы тоже озадачили жрицу. Они на четверых немного обсудили различные варианты их трактовки, но скоро пришло время начинать ритуал, и Орнелла вынуждена была уйти.
– Останьтесь на церемонию, – поднимаясь и наблюдая, как вежливо встают ее собеседники, произнесла она и в первый раз за эту встречу посмотрела прямо в глаза Льоту. И тут же отвела взгляд. Тон стал суше. – Вы устали. Команда Ранреу – сильный противник.
– Нам очень помогли присланные тобой жрицы, – выдавил из себя Фарклайд.
– Да, – невпопад ответила Орнелла. Потом словно встряхнулась и подарила мужчинам одну из своих улыбок. – Для выполнения миссии все ваши силы должны быть при вас. – До собеседников донесся мелодичный перезвон часовых трубок, отмеряющих здесь каждую четверть часа. – Простите, мне уже пора.
Жрица поклонилась, как того требовал этикет, и направилась в главную залу. Протекторы последовали за ней. Через пару минут к ним присоединилась остальная часть команды: пропустить начало ритуала считалось кощунством.
Льот смотрел на сияющие в чашах огни, замерших жриц из числа самых способных: сейчас, в начале церемонии служили только они; ощущал, как энергия Богини все больше заполняет храм, и чувствовал себя невероятно усталым.
– Вечер уже спустился на землю. – Голос Орнеллы мигом погасил все другие звуки. – На небо всходит первая луна, и мы…
Старший протектор, как и многие в зале, закрыл глаза.
Огонь плескался в медных чашах. Вокруг славили Богиню. Жрицы в едином порыве танцевали свою молитву, движения были такие слитные, будто ими управлял единый разум. Казалось, даже волосы и длинные одеяния женщин, за которыми тело лишь угадывалось, в точности повторяют па соседок. Мужчины и жрицы, не занятые в танце, вновь и вновь повторяли слова, когда-то давно специально написанные для этого вечера. Впрочем, они не были неизменны.
Нарра не раз указывала на то, что даже религия должна меняться, ведь мир находится в бесконечном движении. Разумеется, не нужно предавать богов, но служба им вполне может трансформироваться. Так, несколько веков назад люди трепетали от одной музыки, сейчас же их дыхание перехватывает от совсем иной. Стихи и танцы одного времени не всегда впечатлят людей другого. Многое – чувства, стремления, большинство ценностей – на протяжении всей истории не оставляют человечество, всегда волнуют его. Люди как любили, так и будут любить. Как ненавидели, завидовали и предавали, так и будут это делать. Как стремились к лучшему, как жаждали признания, как заботились о близких, так и продолжают. Это часто наводит на мысль, что ничто не меняется. Но это не всегда верно. Можно сказать, что в общем картина не поменялась, но в частностях различия огромны. Если в одно время наличие трех платьев и набора для вышивания считалось вполне достаточным для приданого, то через какое-то количество десятилетий стало недостаточно и ларца с серебром. А еще спустя век девушке потребовалось образование и знание этикета, чтобы считаться завидной невестой. Дальше – больше, и так во всем. Зачастую меняются и цели, к которым стремятся. Не всегда кардинально, но тем не менее. Если оставить все тот же пример с невестой: когда-то выйти замуж почиталось для молодой женщины главным достижением, а в какой-то момент брак превратился просто в одну из ступеней жизненного пути, не всем даже необходимую.
Окружающий мир уже не такой, каким был. Даже представления о добре и зле корректируются. И как бы ни пытались пессимисты утверждать обратное, мораль становится гуманнее, ведь оружие все совершеннее, а конец света все-таки не наступил. В любом случае изменения происходят, и это неизбежно. Сердца людей сейчас волнует совсем иное, что тревожило раньше. А для молитвы нет ничего важнее именно вот этого волнения сердец.
133 
