101 
— Но ты все-таки пришел в кабак, — холодно отметил Рикки. — Почему?
— Потому что знал, что встречу там тебя. — Борг негромко рассмеялся. — Рано или поздно ты бы все равно меня выследил. К чему откладывать неизбежное?
— Действительно.
В гостиной опять повисло молчание. Я уже совсем собрался спуститься, даже поставил ногу на первую ступеньку, но следующий вопрос Рикки заставил меня замереть на месте.
— Что ты думаешь про Шени? — спросил он. — Ты же дракон, а он, как-никак, дарман. Сам же говорил, что вы чувствуете друг друга. Какой он человек?
— Странный, — лаконично ответил Борг. Подумал немного и добавил: — Пожалуй, самый странный из всех наемных убийц, с которыми мне доводилось сталкиваться. С собственным кодексом чести и понятиями о справедливости. И вместе с тем один из самых успешных в нашей гильдии. Которому к тому же феноменально везет. И потом, я думаю, даже ты не в курсе всех его способностей и талантов. К примеру, ты знаешь, каким образом ему удалось в одиночку взять штурмом «Последний приют странника» и убить одного из заклинателей?
— Нет, не знаю, — медленно проговорил Рикки.
— Вот и я не знаю, — печально проговорил Борг. — Хотя был бы не прочь расспросить Шени по этому поводу. Слава богам, мне тогда не довелось защищать постоялый двор. Но те, кто там был, рассказывали настоящие сказки. Что Шени был повсюду и в то же время — нигде. Что он скользил над землей, растворялся под ударами и возрождался вновь. Как такое возможно?
— А мы сейчас у него спросим, — с самодовольной интонацией проговорил Рикки. — Эй, Шени! Давай, спускайся. Хватит уже подслушивать.
Я зло ругнулся. Проклятый храмовник! Никак от него не спрятаться. Все наперед знает.
Ноги отказывались нести меня в гостиную. Я знал, что там меня ждет очередной настоящий допрос. И не имел никакого желания вспоминать деяния былых дней. Слишком… Слишком дорого мне обошлась победа в том бою.
— Ну? — Рикки с самой доброжелательной улыбкой взирал на меня из кресла. — Расскажи про штурм постоялого двора. Один против всей гильдии. Это невероятно!
Я смотрел в светлые прозрачные глаза храмовника и понимал, что все равно не смогу ничего скрыть. Он видит меня насквозь. А я при всем желании не в силах заблокировать свои мысли. Да и не хочу, наверное. Пусть это станет не только моим кошмаром.
— Я заключил сделку, — сухо произнес я. — Есть у нас в гильдии один связной, Таркаш, который принадлежит сумеречному народу. Слышал небось о таких созданиях. Которые умеют растворяться во тьме и возрождаться из нее. Жонглируют тенями, черпают из них силу. И платят своей душой за это могущество.
— Сделку? — Рикки удивленно вздернул брови. — Да ты настоящий любитель сделок, как я погляжу. И какими же были ее условия?
— На один день я стал одним из них. — Я передернул плечами, словно вновь ощутив, как таю под неярким светом магического шара, собираясь расплескаться лужами мрака на полу. — Получил возможность балансировать на грани света и тьмы. А взамен после моей смерти Таркаш получит мою тень.
— Не понял, — честно признался Рикки. — А в чем подвох и выгода для него? Зачем упокоенному тень?
— Зачем? — Я криво улыбнулся одной половиной лица. — Грубо говоря, я никогда не обрету окончательного покоя. Когда он вздумает использовать мою тень для своих надобностей — то вытащит мою душу даже с земель мертвых. Не уверен, что мне понравится это. Он сможет творить при ее помощи все, что захочет, а мне останется лишь смиренно ожидать, когда меня отпустят. Неприятно. Но не столь ужасно, как смерть от ожившей татуировки. Поэтому я и согласился.
— Борг прав. — Рикки покачал головой. — Оказывается, я еще столько о тебе не знаю.
— Но речь сейчас не обо мне. — Я вальяжно развалился в ближайшем кресле, пытаясь скрыть предательскую дрожь пальцев. — Вы уже решили, как думаете остановить Дани? Благодаря ее бабушке в далеком поколении, она обладает потрясающим умением обходить любую охрану. Даже если Магистр призовет всю гильдию наемников на защиту, ему это вряд ли поможет.
— Чтобы убить Лантия, Дани придется материализоваться, — напомнил Рикки. — Тогда мы ее и поймаем.
Храмовник сделал паузу и как-то странно переглянулся с Боргом. Потом уставился на меня внимательным и очень тяжелым взглядом, от которого у меня невыносимо заломило переносицу.
— Что? — встревоженно спросил я, почуяв неладное. — Что ты так на меня глазеешь, словно в первый раз увидел?
101 
