очень нудно 
36 
Петька даже приподнялся на локтях, до того неожиданным оказался Анкин вопрос. Ему будто и в голову не приходило, что после их любовных утех вполне могут появиться настоящие дети. Быстро справившись с неожиданным для него вопросом, он с готовностью выпалил.
— Сынишка наш обязательно будет полководцем великим, как Василий Иванович, например, или как Михайло Кутузов, на другое я ни за что не согласен. Правда и одноглазый сынишка меня не очень устраивает. А если в кожаной куртке, как Фурманов родится, так лучше ему у тебя в животе оставаться. Я тогда его Анка, все одно назад затолкаю.
Фантазер даже сам закатился от смеха, удивляясь пришедшей в голову веселой перспективы. Потом успокоился и серьезно продолжил:
— Я тут недавно прикинул и покоя лишился, неужели Владимира Ильича или Сашку Македонского сделали также, как меня и тебя. Чапая еще куда ни шло, но Ленина?
Анка не выразила живого интереса к причудливым бредням жениха относительно происхождения великих людей. Глаза ее странно расширились, сделались грустно—серьезными и она тихонько, большей частью лично для себя проникновенно сказала:
— А я бы желала, чтоб сын, как покойный мой дедушка, птицеловом удачливым вырос. Дедушка всю жизнь разводил и ловил на природе певчую птицу. Барину нашему в имение поставлял, а с излишками в Уральск на воскресные базары торговать ездил. Часто и меня с собой на зимний промысел брал, сетки вдвоем ведь сподручней натягивать. Ты даже представить не можешь, что за радость принести с мороза большую плетеную клетку с добытой птицей. Таким звонким гомоном наполнится горница, таким птичьим счастьем, кажется, будто в райском саду оказался. Мы иногда даже начинали щебетать всей семьей вместе с птахами и они с удовольствием принимали нас в свой голосистый концерт. Окажись мне судьба на свете родиться мужчиной, только и делала бы, что без устали в полях с полной клеткой носилась.
Бывают женщины, к которым нельзя приспособиться, невозможно привыкнуть, потому что они неиссякаемы в своих неисчерпаемых фантазиях и ненасытных желаниях. От этого и происходит их бесконечная пленительность и стервозность. Они влекут к себе, томят непредсказуемостью всякого мужчину, пока, наконец, тот не иссякнет, не обанкротится сам, даже с широкой и щедрой душой. Тогда женщина, не оборачиваясь, без жалости и сожаления идет к другому, как к новому источнику жизненной силы и щедрости. Анка была из тех неуемных особ, с которыми жизнь всегда полна неожиданностей. Даже в простой ситуации, связанной с судьбой возможного сына, она оказалась более чем оригинальной и заставила ординарца поволноваться.
— Вот, тоже еще придумала, птицелова в дом привести, — запротестовал Петька. — Мне такой соловей и бесплатно не нужен. Парень должен быть человеком военным, все остальное — сплошное баловство, от слабости тела и недостатка ума, этот вопрос решен для меня окончательно. Так что давай не дури, достань и положь, предъяви мне хотя бы Суворова, надо же нам еще разок наведаться в гости за Альпы. А певчими птицами, Аннушка, на том свете, в раю наслаждаться положено. Если, конечно, терем просторный мне с тобой архангелы в яблоневом саду приготовили.
Ординарец неожиданно выскочил из жаркой постели, в чем мать родила, выхватил из под стеганого одеяла голую пулеметчицу, притянул к себе железной хваткой и стал, как угорелый, кружиться с ней по тесной комнатенке.
— Так люблю тебя, что когда—нибудь возьму и раздавлю насмерть. И сам радостно погибну вместе с тобой.
— Вот этого я больше всего и боюсь, Петенька, — гортанным голосом сказала Анка и мягко выпросталась из его звериных объятий.
От страха ли оказаться раздавленной или от внезапной воздушной свежести, все литое под мрамор, матовое тело красавицы покрылось мелкой гусиной кожицей. На роскошных сосках эта тревожная пупырчатость проявилась особенно явственно. И Петька, не удержавшись, потянулся к ним с ласковым поцелуем. Но Аннушка, словно испуганная лань, юркнула в еще горячую постель и укрылась одеялом до подбородка.
В короткой душевной схватке между служебными обязанностями и ленивым влечением пресыщенной плоти, верх одержало военное правило, по которому — первым делом пулеметы, а кое—что обождет на потом. И ординарец тактично переключился на деловой, озадаченный тон.
— Принеси, Аннушка, мои штанишки с веревки, на ветру должно быть просохли. Пуговиц каких—то пришей, надо же будет в Разлив добираться. Приведешь в порядок портки, схожу к кашевару на кухню, заберу у Арсения командирский гостинец. Перекусим маленько и пора разбегаться, еще не со всеми делами управился. Чапай на вечер ужин с высокими гостями назначил, по всему вижу, встреча предстоит не простая, готовится больно ответственно, может даже Фрунзе заявится. Тебя велел пригласить, за столом поухаживать. Так что смотри не опаздывай, заодно доставишь харчи от Арсения. Задницей не шибко при чужих людях выкручивай, я ведь добрый и тихий до времени.
36 
