очень нудно 
46 
— Я тебе не верю, — спокойно обронил я, обрывая его бессвязные оправдания. — С чего вдруг ты назвался именно бароном Вулдижом? Знаешь, я крайне редко бывал в столице и сомневаюсь, чтобы это имя первым пришло тебе в голову. С чего вдруг? Ты мог представиться кем угодно. Хоть графом из древнейшего рода, корнями уходящего к истокам королевской семьи. Но выбрал мое скромное имя. Как-то странно.
Харус сидел багрово-красный от стыда и упорно избегал встретиться со мной глазами. И это мне весьма не нравилось. Сдается, он прекрасно знает, что ему грозит, если мы столкнемся взглядами. Магия тем и хороша, что позволяет развязать язык любому обманщику.
— Я не могу это объяснить, — наконец с трудом выдавил самозванец, упорно буравя взглядом заляпанное грязью покрывало. — Сам не понимаю, что на меня тогда нашло. Совпадение, ничего более. Как раз до поездки сюда я читал книгу о некромантах современности. Вот в голову и запал род Сурина.
Я криво усмехнулся. Ты совершенно не умеешь лгать, милый Харус. Просто удивительно, как прозорливый Биридий, обладающий настоящим купеческим чутьем на всякого рода обман, не раскусил тебя раньше.
— Посмотри на меня, — вкрадчивым шепотом предложил я, потягиваясь в кресле до хруста в костях. — Если ты говоришь правду — просто взгляни на меня. Неужели это так сложно?
— Прошу, не надо, — жалобно залепетал Харус, для верности прикрыв глаза руками. — Да, я виноват, что обманул Биридия. Но сам же пострадал от этого. Столько дней сидел в этом подвале, питаясь лишь теми жалкими крохами, которые приносила Зильга. А сегодня ночью она столкнула меня в колодец и сказала, что я буду умирать долго и страшно. И никто не услышит моих криков.
Я укоризненно качнул головой. Ну кто так делает? Захотел отвлечь мое внимание более интересным рассказом. Но я не поддамся на эту уловку. Сначала завершим с одним делом, потом займемся следующим. Главное, чтобы времени на все хватило.
— Хорошо, — якобы уступил я, пряча в уголках губ ядовитую усмешку. — Так как Зильга заманила тебя в ловушку?
Тут Харус допустил ошибку. Поверив, что я отвлекся, он поднял голову и неосторожно посмотрел на меня. Я тут же поймал его взгляд. Удовлетворенно заметил, как зрачки собеседника испуганно расширились от осознания своей ошибки, и почти ласково проговорил:
— Впрочем, это подождет. Так почему ты назвался моим именем?
Харус дернулся всем телом, пытаясь сбросить с себя чары. Судорожно вздохнул, не в силах даже пошевелиться иод гнетом моего немигающего внимательного взора.
— Не заставляй меня делать тебе больно, — попросил я, с тревогой чувствуя, как немеют кончики моих пальцев. Плохо, очень плохо. Даже элементарнейшее заклинание дается мне с таким трудом. Значит, запас моих сил на исходе. Если Харус вздумает сопротивляться — мне придется несладко. — Говори, пока я не заставил тебя делать это!
Наверное, в моем голосе прозвучало что-то по-настоящему страшное. Но после этого приказа Харус внезапно сдался, моментально прекратив малейшие попытки сопротивляться.
— Я много читал про твой род, — прошептал он, уже безо всякого принуждения глядя мне в глаза. — Но если об этом узнают в библиотеке, то обязательно выгонят. Даже полы мыть не доверят.
— Не понимаю, — честно признался я. — Библиотеки созданы, чтобы читать. Разве ты нарушил какие-нибудь правила?
— Я залез в закрытые архивы инквизиции. — Харус произнес это так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух. — Ты знаешь, что дело твоей семьи отныне находится в кабинете у главного инквизитора?
— Нет, не знаю, — процедил я, несколько удивленный подобной новостью. — С чего ты взял это? Неужели обманом проник и туда?
— Я же говорил, что работал в библиотеке помощником архивариуса. — Харус сморщился, словно ему было неприятно напоминать о своем низком статусе. — Меня часто заставляли бегать по поручениям или заниматься хозяйственными вопросами. И однажды отправили разбирать бумаги в самую дальнюю комнату книжного хранилища. Дело в том, что святой инквизиции срочно потребовались любые сведения о твоем роде. Рыться в пыльных рукописях главному архивариусу не хотелось. Он спихнул это поручение на среднего, а тот в свою очередь на меня. Ох и наглотался же я пыли за неделю, пока разбирал записи, касающиеся твоего семейства! Мало того — каждый день, когда я уходил с работы, меня обыскивали с ног до головы. Даже клочка бумаги вынести было невозможно. Но мне это и не нужно. Благо на память никогда не жаловался.
46 
