21 
Я нахмурилась. О каких доказательствах она говорит? Или Фабион должен повсюду таскать с собой гербовую печать рода? Так ее можно подделать. Ничего не понимаю!
– Алисандра! – попытался урезонить матушку и мой отец. – Ну о чем ты! В конце концов, это даже как-то неприлично. Никто в здравом уме не осмелится назваться одним из Шаоррашей, поскольку сама знаешь, чем это грозит наглецу.
Я приглушенно зашипела от злости. Этот разговор, полный недомолвок и каких-то непонятных намеков, сводил меня с ума. Теперь спать спокойно от любопытства не смогу, пока не пойму, что все это значит!
Наверное, я так возмущенно вертелась в кресле, что Фабион заметил это. Бросил на меня быстрый взгляд и спрятал усмешку в уголках губ, когда я украдкой погрозила ему кулаком. Мол, я буду не я, но все из тебя вытрясу, когда мы наедине останемся. Кажется, сейчас я сама была готова затащить нового знакомого в первую же попавшуюся свободную комнату, где нам никто не помешает поговорить по душам. И плевать на все правила приличия!
– Сказать можно что угодно, – продолжала упорствовать в своем законном недоверии матушка. – Пусть докажет! Если он действительно Шаорраш, то проблем быть не должно, не так ли? – И она с притворным радушием широко улыбнулась Фабиону.
– Вы совершенно правы, – спокойно ответил он, посмотрев на нее с прежней благожелательностью. – Прошу, убедитесь сами в моих словах.
После чего медленно закатал рукава. Я подалась вперед, от жадного нетерпения едва не свалившись с кресла, и впилась глазами в его руки, густо покрытые багрово-черной вязью татуировки. Так вот почему при купании он остался в рубашке – хотел скрыть от меня свои отметины! Линии переплетались под самыми невероятными углами, складываясь в изысканный рисунок. Правда, что именно он изображал – мне так и не удалось разобрать. А еще мне показалось, что на правом предплечье было что-то написано на древнем ромалийском. Но я успела разобрать только одно слово – «долг», после чего Фабион поспешно одернул рукава.
– У вас еще остались какие-нибудь сомнения в моем происхождении, достопочтенная саэра? – ледяным тоном осведомился он у моей матери.
– Нет, – неохотно буркнула она, опустив глаза. Однако буквально через миг вновь уставилась на него с прежней отважной дерзостью. – Но вы так и не ответили на мой вопрос. Что вы забыли в наших глухих краях, саэр Фабион? Насколько мне известно, летняя резиденция королевского двора находится намного южнее. Или вы заблудились?
– Алисандра! – прошипел красный от непонятного мне смущения отец. В умоляющем жесте прижал ладони к груди, пытаясь заставить слишком говорливую супругу остановиться. – Ну что ты творишь?
– Все в порядке, – заверил его с прохладной улыбкой Фабион. – Из-за некоторых особых обстоятельств, связанных с моим родом, столь горячий интерес к моей скромной персоне вполне понятен. Да и потом, у вас в доме произошло жуткое преступление. Определенные предосторожности не повредят. – И чуть повернул голову, переведя взгляд на мою матушку. – Достопочтенная саэра Алисандра, мое появление здесь далеко не случайно. Уверяю вас, я не заблудился. До меня дошли слухи, что в ваших, как вы выразились, глухих краях кто-то балуется некромантией и приносит жертвы Темному богу-близнецу. Дядя отправил меня проверить, соответствует ли это действительности.
В гостиной воцарилась столь полная тишина, что было слышно, как где-то вдалеке лениво перебрехиваются собаки. Я уже абсолютно ничего не понимала в происходящем. Что творит Фабион? Мы же договаривались, что цель его визита в наш дом останется секретом! Получается, он решил сыграть в открытую? Но почему? Что изменилось со времени нашего разговора на озере?
«Многое изменилось, – тут же ответила я сама себе. – Во-первых, кто-то убил Ималию. Во-вторых, пропала Ельгия. Вдруг она угодила в руки некроманта, который собирается принести ее в жертву своему жуткому богу, чтобы срочно пополнить запас сил?»
– Ваш дядя… – потрясенно просипел мой отец тем временем. Откашлялся и продолжил чуть громче: – Ваш дядя саэр Марко Шаорраш, я не ошибаюсь?
– Совершенно верно, – кивнул Фабион, по-моему искренне наслаждаясь ситуацией.
– И он отправил вас сюда? – Отец с таким неподдельным ужасом заломил руки, что мне стало не по себе.
Узнать бы скорее, что за чудовище скрывается под маской приятного юноши, с которым я провела сегодня весь день. Пять лет жизни отдала бы, лишь бы понять – почему мои родители так его испугались, когда узнали его полное имя.
21 
