29 
– Я не подозреваю, я уверен в этом, – упрямо ответил Ирган, хотя в его тоне я уловила некоторые нотки сомнения. – Думаю, и Катарина попала под дурное влияние матери. Несчастная Ималия подозревала неладное и пыталась наставить девчонку на путь истинный, но все зря. Саэре очень сильно не нравилось то, что воспитательница пыталась ей помешать вырастить из Катарины новую верную служительницу Темного близнеца. Утром Алисандра в очередной раз придралась по какому-то пустяку к Ималии. Я лично слышал крики саэры. Видимо, терпение госпожи иссякло, и она решила убить Ималию, дабы та ей больше не мешала.
– А Ельгия? – спросил Фабион. – Чем она досадила саэре?
Ирган замялся. Он остановился рядом с кроватью, поэтому я увидела носки его сапог в тонкой щелке между краем простыни и полом.
– Ельгия беременна, – наконец тихо признался он. – И я боюсь, что Алисандра хочет использовать ее в каком-нибудь отвратительном ритуале. Говорят, ведьмы особенно любят убивать младенцев еще в утробе матери.
– Беременна? – В голосе Фабиона впервые прорезалось что-то напоминающее удивление, в то время как я уже все ногти себе изгрызла, заставляя себя молчать. – От тебя, полагаю?
– Да, – чуть слышно выдохнул Ирган. – Она рассказала мне неделю назад. Я… Я сразу предложил ей взять полный расчет у хозяев и немедленно бежать куда глаза глядят, поскольку понимал, что в этом доме нам оставаться опасно. Точнее – ей. Мне-то что может грозить? Я ведь не девственник, то есть не подхожу для обрядов колдовства. Но Ельгия посмеялась над моими страхами, сказала, что я все придумываю. А еще она не хотела терять доходное место. Все-таки саэр Алоний всегда нам хорошо платил. Моя бедная глупышка Ельгия была уверена, что он не выгонит нас, когда узнает о ребенке, напротив, даст свое благословение и позволит остаться. Но увы… Я думаю, Алисандра ощутила, как растет ребенок в чреве Ельгии. Вы же знаете, какое у ведьм чутье. И в этот же миг участь Ельгии оказалась предрешена. Нет, я верю, что она еще жива, но надолго ли? Поэтому прошу – помогите ей!
– То есть саэр Алоний, по твоему мнению, не в курсе, чем занимаются его жена и дочь? – продолжил расспросы Фабион, проигнорировав последнюю отчаянную просьбу Иргана, полную ужаса и мольбы.
– Да, наверное. – Конюх печально хмыкнул. – Саэр Алоний – хороший человек. Не его вина, что он не разглядел под красивой мордашкой жены ее гнилую душонку. Я не думаю, что он знает, чем она занимается по ночам. Ведьмы прекрасно умеют прятать свои темные делишки.
– Ты уже несколько раз повторил, что саэра Алисандра прекрасно маскируется под обычную женщину, никак не связанную с колдовством, – с затаенной усмешкой проговорил Фабион. – Но в таком случае как ты угадал ее истинную сущность, если даже саэр Алоний – ее супруг – до сих пор пребывает в неведении?
В комнате воцарилась тишина. Я улыбнулась, на расстоянии уловив замешательство Иргана. Н-да, а я недооценивала Фабиона. Даже не представляла, что он настолько въедлив. С какой легкостью он заманил Иргана в ловушку! Интересно, что он скажет в свое оправдание и в поддержку своей сумасбродной гипотезы?
– Ну? – поторопил конюха Фабион, когда пауза чрезмерно затянулась. – Откуда ты знаешь, что саэра Алисандра и ее дочь Катарина – ведьмы? Ты присутствовал при их обрядах?
– Нет, как можно! – яростно фыркнул Ирган, немало рассерженный таким предположением. – Я… я… – И опять замолчал, явно не зная, что сказать.
– Понятно, – весело произнес Фабион и внезапно резко приказал: – Замри!
От неожиданности я подпрыгнула в своем убежище, едва не приложившись затылком о кровать. А через мгновение ученик мага в очередной раз откинул простыню, предлагая мне выбраться наружу.
Я почти не удивилась, увидев замершего в знакомой неподвижности конюха. Он стоял по центру комнаты, уставившись пустыми глазами куда-то в окно.
– Что, его тоже будешь целовать? – язвительно предложила я. – Надо же как-то узнать, кто его сюда отправил.
– Целовать его? – Фабион скривился с отвращением. – Не думаю, что это хорошая идея. Тем более что его никто сюда не отправлял. Он пришел сам.
– Да неужели? – Я нахмурилась. – То есть он действительно верит, что я и моя мать – ведьмы?
– А вот эту мысль ему в голову вложили, – мягко ответил Фабион. – И я почти уверен, что знаю, кто это сделал.
– Почти? – Я расплылась в пакостливой улыбке. – То есть целовать тебе его все же придется, не так ли? Иначе как ты узнаешь наверняка?
29 
