очень нудно 
39 
Так что приходилось соответствовать: держать за руки, пялиться с вырез платья, быть услужливым… Впрочем, уж что-что, а все это было вполне обычным поведением для начальника Магического Сыска при общении с прекрасной дамой.
Усадили их удобно – и на виду, и никто не услышит их разговора.
Если говорить совсем уж честно, им обоим ужасно нравилась эта конспирация. Какой-то особый в этом был привкус опасности и тайны. Да и дурачить окружающих оба жутко любили. Сейчас их неспешный разговор вполне можно принять за подобие псевдолюбовного щебетания, все же Гирэ принадлежала к вполне определенной профессии. Однако ее уровень предполагал подобные обеды и прочие мероприятия, не обязательно означающие последующий за ними секс. Иногда ей даже платили за то, чтобы просто появиться где-то в ее обществе. Но за иллюзией легкости скрывался очень серьезный разговор.
– Я слышала, ты сейчас расследуешь убийство Алиеры Лакоста, – полувопросительно произнесла куртизанка.
Тацу счел нужным ответить.
– Да, это так. Ты что-то знаешь? Он был одним из твоих клиентов?
– Да, был. Но недолго. Пару раз приходил. Хочешь мое мнение по поводу его персоны?
– Было бы неплохо. Ты обычно даешь очень точные характеристики, – это было правдой. И подтверждалось тем, что Саа-ми сейчас жила в роскоши и почете, имея все, что только ее душа желала. Такого никогда бы не случилось, не умей она разбираться в людях.
– Тогда слушай, мой дорогой. Вот если честно, понравился мне этот мальчик. И знаешь чем? Ничего нового не скажу сейчас. Понравился тем, что горячий. Даже не в постели, хотя в ней тоже, а тем, что все в нем будто полыхало. Жизнь чувствовалась. Стремления, желания, чувства, страсти. И очень много какого-то беспокойства.
– Беспокойства? – переспросил Тацу, когда пауза затянулась.
– Да, но не от чего-то конкретного, а вообще. Будто что-то у него в душе болело… нет, не так… знаешь, он был очень страстным, увлекающим, таким порывистым, изобретательным. И опытным. Да, этот опыт чувствовался. Но не такой, как у тебя, уж прости за то, что сравниваю и делаю выводы, у тебя опыт правильный, я бы сказала – полученный долгими годами разнообразной практики…
Оба рассмеялись.
– А вот у него… По нему было видно, что девушки ему привычны. Что он многих знал. Привык экспериментировать. Но я бы сказала, что ему были знакомы две крайности: или шлюхи – ну, или такие, которые ведут себя в постели как шлюхи, или наивные девушки. Чувствовалось, что ему привычна доступность женщин. Это накладывает свой отпечаток на поведение в постели. Тебе тоже привычно это, но ты другой. Воспитание, характер… для тебя удовольствие женщины… и подозреваю, не только женщины, так, мой дорогой? – подначивающая улыбка. – Это такое же удовольствие, а у него это скорее… игра на имидж, способ самоутвердиться в чем-то, барский жест. Я тебе скажу так – все время было чувство, что мысли у него где-то витают, хоть на технике это и не сказывалось. Будто он… должен был заняться со мной любовью. Не знаю, как точнее объяснить это чувство. Слышала я такое мнение, что женщины разочаровываются в тенорах, потому что вся их сексуальность уходит в голос. Каждый раз, когда он уходил, у меня возникала такая мысль. Вроде все хорошо, а вот чего-то не хватало в его ласках.
– Как странно. Ты меня озадачила, – проговорил Джейко, вспоминая, что недавно Моранна озвучила схожую мысль. К чему это совпадение? Женское чутье? – Может, это талант его – все настоящие чувства уходили в него? Или что-то еще?
– На твоем месте я бы поискала еще что-то, – кивнула куртизанка. – Мы с ним довольно много говорили. И как-то он обмолвился, что своим голосом может вызвать какие угодно чувства, и это уже становится неинтересным. Он поет, потому что не может не петь, как художники не могут не рисовать, а поэты – не слагать стихов, но ему хочется еще сильнее выражать свои чувства, еще ярче показывать суть мира, проникнуть в то, куда людям путь заказан, вывернуть тайны существования наизнанку. Как-то… не дословно, конечно, но суть я передала.
– То есть ты хочешь сказать, что он достиг уже вершины мастерства и стремился к большему, а куда идти дальше, не знал?
– Что-то вроде. – Женщина отпила вина и покачала головой, привычно улыбаясь на публику. – Я сталкивалась с чем-то подобным. Такое случается у представителей так называемой «золотой молодежи», которым богатенький папочка купил все, что можно пожелать, и теперь они не знают, чем заняться. Только у этих юных дурачков смысл жизни заключается в удовольствиях, а у него в новых вершинах мастерства, понимания, даже познания. Он, возможно, и ко мне за тем же пришел. Чтобы испытать что-то новое и переложить это в свои арии. Ты же сам слышал его голос, видел его игру. Хоть ты меня убей, но не верю я, что так петь и играть может тот, кто в жизни мало испытал. Некоторым достаточно собственного внутреннего мира, чтобы испытать все, а вот ему – нет. Ему нужны были реальные чувства и события. Но, Джейко, дорогой, это уже не факты, а лирические размышления. Тут даже я сама сомневаюсь. А фактом является то, что у него постоянно что-то крутилось в мозгу. Что-то, что постоянно заставляло его об этом думать. Также у него было какое-то чувство к другой женщине. И это чувство было для него непривычным. Он мне как-то сказал, что не понимает ее.
39 
