134 
Ждали, когда из-за горизонта появятся первые лучики, когда небосвод окрасится всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками красного, розового, желтого, оранжевого, многих других цветов и робко выглянет из-под земли самый краешек огромного-преогромного солнца.
– Холодно, – тихо произнесла Велислава.
И вправду было прохладно. По рукам то и дело мурашки пробегали. Роса ступни и щиколотки холодила. Зато пели птицы, радуясь, предчувствуя приход дня нового. И в воздухе было разлито сладкое чувство ожидания. Будто вот-вот сейчас произойдет неведомое чудо.
Буяна усмехнулась:
– Пойдем взберемся вон на тот холмик. Оттуда будет лучше видно.
Холмиком эту возвышенность можно было назвать, только очень сильно польстив оной. Однако над совершенно плоским лугом и такая сгодилась. Девушки сели на подстеленный платок Буянушки и уставились туда, откуда должно было появиться солнце.
Им не надо было говорить или что-то объяснять. Есть вещи, которые в этом не нуждаются. И заря была одной из них. Она жила в душе каждой девушки из Зареславы. Рождалась с каждой из них и сопровождала всю жизнь. Ей молились, и ее просили о помощи. Но чаще всего просто славили. Потому что мало что в жизни есть краше ее. И потому, что не все измеряется пользой или благом, а есть то, что дает радость одним своим существованием. И пока мы видим такие вещи и славим их, все для нас будет хорошо. Хотя бы потому, что тот, кто умеет видеть красоту и радоваться ей, умеет и быть счастливым.
Девушки сидели на холмике. Пригрелись. Молчали. Думали о чем-то своем. Есть такая странная тишина в мире. Вроде и птицы поют. И травы колышутся. И шуршит что-то. А все равно тихо. И воздух невероятно прозрачен. И темнота уже не темнота, а будто морок – взмахнешь рукой, и пропадет он. И даже прохлада – словно будит что-то внутри. Дарует чувство легкости какой-то, радости и сладости.
И вот в эти минуты и рождается Заря. Небо светлеет потихоньку. Незаметно сперва. А потом все больше и больше. Появляются новые краски. Сначала блеклые, а затем все ярче. Птицы начинают заливаться совсем уж сильно. И в какой-то один миг ночь сменяется на утро. И первым его встречает самая красивая из богинь – Красна Девица Заря. Юная и шаловливая. Кокетливая и неприступная. Та, которой низко кланяются, и та, которой всегда рады.
Ей не надо мольбы высокопарные возносить. Ею надо просто восхищаться. Как восхищаются любимой. Как любуются дочерью. Как рады сестре.
В первые мгновения все и случается. Тебе не надо ни о чем просить. Все, что надо, лучики ее пальчики сами в душе твоей увидят-почувствуют. И коли на самом деле нужно тебе то, о чем молит суть твоя, коли угодно это земле и богам, то так тому и быть.
Да, и на это все мгновения уходят. А может, года. Время тоже неодинаково. Им нельзя наши чувства, нашу душу измерить. Вот и сейчас, может, секунды прошли, а может, и куда больше.
– Красиво, да? – улыбается Буяна, небом, цветами дивными разукрашенным, любуясь.
– Красиво, – шепчет княжна, все еще прикосновениями Красны Девицы Зари пораженная.
И сидят они дальше молча. А солнце все взбирается и взбирается выше. И небо все уже бело-голубое. Да и свет вокруг разлит.
Повернула Буяна голову к подруге:
– Всегда заря красива, Велислава. Но она проходит. Краткий миг красоты и тишины сменяется ярким солнцем и шумом дня. Иногда это в радость, иногда нет. Только этого не избежать. Нельзя вечно бежать за зарей. Приходит день, как приходит и… нет, не зрелость. Приходят новые идеи. И это не хорошо или плохо. Это просто по-другому.
Буяна не стала дальше развивать свою мысль, она просто смотрела в небо, зная, что подруга поймет ее и так. Заря похожа на юную деву, милую и замечательную. День похож на повзрослевшую женщину – роскошную в осознании себя таковой.
Это был первый день ярмарки. С утра все еще суетились, бегали, доделывали то, что не успели (а отчего-то так бывает всегда) вчера. Но к полудню все более-менее утихомирилось и все радостно предвкушали начало ярмарки.
По традиции ярмарку всегда открывал князь. И первый день был праздничным, полностью отданным на откуп скоморохам, веселью, а также различным соревнованиям – от самый вкусной плюшки до самого точного выстрела.
И вот наконец караван князя проследовал до центра ярмарки. Там была устроена площадка для всех этих торжеств, и на самом почетном месте высились удобные места для главы города и окрестных земель, его детей и приближенных. Все вокруг охватила радостная суета. Все забурлило, заволновалось. Всем хотелось посмотреть на празднично наряженных княжон, на чародеев.
Неспешно княжеский караван проехал по ярмарке, устроился на положенных местах. Княжны и вправду были хороши. Молоденькие, румяные. Княжич так вообще красавец писаный. Ведьма с варлоком – прямо хоть картину рисуй.
Однако постепенно гомон поутих. Князь выступил вперед и поднял руку. На площади мгновенно установилась тишина.
Милана слегка коснулась рукой Ильи, тот с улыбкою посмотрел на невесту.
– День добрый, люди славные, гости дорогие… – начал князюшка.
По правую руку от Ладимира стояла дочь его любимая, сегодня какая-то особенно прекрасная. Стояла рядом с новым волхвом – собранным, спокойным, уверенным, с волосами распущенными ниже колена. Стояла слишком близко, чтобы это могло быть просто случайностью.
134 
