Последние отзывы

  103  

– Это что?

Рычание и тявканье сугробников становилось все громче.

– Почка бархатника, замаринованная. Глотай быстрее!

– Зачем?

– Болеутоляющее.

Больше ничего я объяснять не стал, а выдернутой из туши лыжной палкой набросал на снегу прямоугольный треугольник и по три руны на каждой из его сторон. Снег на линиях заляпан кровью – не страшно: для сотворения заклинания рисунок не нужен, просто это лучший способ восстановить в памяти необходимый порядок магических действий. В Гимназии знания вдалбливали намертво, и до сих пор я старался придерживаться заложенных тогда принципов.

– Е-э-э… ну и гадость. – У Макса дернулся кадык, он сглотнул, с отвращением посмотрел на пустую колбочку и выронил ее в снег, – чуть не блеванул…

– Хватайте меня под руки, быстро, – прикрикнул я. Времени почти не оставалось. Магической энергии у меня не припасено ни карата, придется использовать собственные силы, и после наложения чар мне даже ногами шевелить трудно будет. Заклинание отвода глаз совсем простенькое, но колдун из меня аховый, толком управлять энергией не обученный, а прикрывать придется сразу трех человек.

Сообразив, что дело серьезное, парни подбежали ко мне и встали по бокам. Треск кустов раздавался уже совсем рядом.

– На зверей внимания не обращайте, только следите, чтобы они на нас не наткнулись. – Я глубоко вздохнул и, сконцентрировав в ладонях энергию, сделал первый пасс. В воздухе появилась мерцающая черта. Усилием воли я зафиксировал ее и, преодолевая сопротивление магического поля, свел ладони. Зависшая передо мной бледная пелена задрожала, постепенно становясь все прозрачней, но мне удалось стабилизировать ее, влив еще немного силы. Теперь самое сложное. Я зажмурился и, проговаривая регулирующее поток силы заклинание, начал выводить зеркально отображенные руны на четко видимом сквозь закрытые веки треугольнике. Темно-синие символы, стоило на них сосредоточиться, проступали на бежевом фоне сами собой. И почти так же быстро, как появлялись, начинали расплываться, когда мое внимание переключалось на следующий символ. Быстрее! Надпись была завершена, но первая руна почти растеклась в синюю кляксу, окрасив поле вокруг себя в грязно-зеленый цвет. Растянувшийся треугольник мазнул по Максу и Николаю, их ауры задрожали и начали медленно растворяться. Еще раз подпитав треугольник, я произнес завершающую фразу и, напоследок проведя по себе посеревшим и местами расползающимся полем, направил его в ближайшее дерево. От моей ауры к осине потянулся тонкий шнур заклинания. Успел! На человека такие чары наверняка бы не подействовали, но зверей ходящие деревья насторожить не должны. Надеюсь…

Я открыл глаза и увидел, как сразу с трех сторон сквозь редкий подлесок проламываются сугробники. Звери замерли на краю поляны и с шумом втягивали раздувающимися ноздрями воздух. Я через силу улыбнулся, но тут меня накрыл откат и все, что теперь имело значение, – это любой ценой удержать чары от распада…

Шаг, другой… падение, резко остановленное рывком сзади… промчавшийся мимо матерый сугробник… небольшой спуск, кажущийся обрывом… ветвь дерева, летящая прямо в лицо… истончающаяся связь с осиной, с каждым шагом глубже врезающаяся в душу… ломающиеся с сухим треском ветви кустов… высоченные сугробы, наметенные у опушки… ослепительные лучи солнца, двумя спицами вонзившиеся в глаза… шаг, еще один. Нить, связывающая меня с осиной, лопнула, когда мы уже вышли из леса и выбрались на обочину дороги. В затылок вонзилось холодное лезвие, ледяным крошевом взорвавшееся внутри головы, и на меня нахлынули обрывки воспоминаний и осколки видений, которые иначе как бредом назвать было нельзя.

…Соткавшийся прямо из воздуха Ян Карлович сунул мне в руку чекушку водки и сгинул вместе с тенями, когда землю осветили бирюзовые лучи. Два солнца – желтое и лазурное – смотрели с неба, словно глаза сказочного великана. Злого великана. Взметнувшиеся вихри снега наждаком прошлись по коже и опали, стоило уличному проповеднику с выпирающей из-под черной хламиды пистолетной рукоятью поднять руки и начать выкрикивать непонятные слова. Почему-то мне показалось, что это испанский. Словно в ответ на его молитву – или проклятие? – из земли полезли ледяные шипы, а потемневший небосвод рухнул вниз. Из порезов, пропоротых ледяными лезвиями, хлынули замораживающие все на своем пути клубы невыносимо холодного воздуха. Я еще успел заметить мелькающие в надвигающейся тьме фигуры, и в этот миг меня обжег холод приложенной к лицу горсти снега.

  103