очень нудно 
128 
– Куда? – прикрывая рукой рот, просипел Макс.
– Туда, – махнул правой рукой Ворон, – дорога на Лудино там должна быть.
Так и есть. На хутор с дороги мы свернули налево, с просеки в лес тоже. Теперь нам направо. Идти по полю оказалось куда трудней, чем по лесу. Ветер жалил и сильными порывами едва не сбивал с ног. Проваливаясь почти по пояс – лыжи-то остались в санях, – мы пробирались через глубокий снег.
Прошло минут двадцать, когда стал слышен какой-то посторонний шум. Остановившись, я повернулся спиной к ветру и развязал ушанку: только метель воет или нет?
– Эй, вы слышите что-нибудь? – Мне не давал покоя этот шум.
– Ветер свистит, – проорал в ухо Макс и отвернулся. Я завязал ушанку и пошел дальше. Свист ветра немного стих, но странный гул не пропал. Наоборот, едва различимый раньше, сейчас он монотонно ввинчивался мне в голову. Казалось, источник звука постепенно приближается.
– Коля, ничего странного не слышишь? – остановил я Николая.
Тот отмахнулся, и в этот миг я увидел отблеск странного сияния впереди – будто сквозь вьюгу мигнул прожектор. Свет появился и пропал, а снег сразу же забил глаза. Я зажмурился и постарался различить, есть ли впереди что-либо магическое – не машина же со включенными фарами там стоит. И вот тогда я действительно увидел… Вытянутое над землей полотнище непередаваемого молочно-зеленоватого оттенка медленно плыло нам навстречу. Оно не было однородным – размытые человекоподобные фигуры на мгновение вырывались из общей вязкой массы и снова сливались с ней. Я такого ни разу в жизни не видел, но сразу понял, что это такое. Туманники. Сразу припомнились слова Мишки Ряхина: «Туманники волной пошли». Зря не поверил, значит. Чем являются эти порождения стужи на самом деле, не могли понять даже лучшие специалисты Гимназии. Заумь о псевдоразумных сгустках биоэнергии никого не устраивала. Вы мне объясните, зачем этим самым сгусткам людей жрать? Да так лихо, что только кости остаются. И как потом на свет всякие жуткие твари появляются?
– Стоять! – заорал я так, что перекрыл даже вой бурана.
– Чего тебе еще? Пошли уже, – повернулся Макс.
– Туманники! – задыхаясь, объяснил я.
– Галюны начались? – остановился рядом Ворон. – Какие, на фиг, туманники? Шевелите поршнями, пока нас здесь не засыпало.
– Сам посмотри, – указал я на размытую молочную пелену, которая уже была хорошо видна сквозь несущуюся по полю вьюгу, к вытащил из сумки испорченный Борей артефакт.
– О-й-e! – только и смог выдавить из себя Ветрицкий.
– Обойти не получится? – завертел по сторонам головой Ворон.
– Нет, они нас учуяли. – Я зажал в руке медный шар и попытался успокоить дыхание. – Когда дам команду – бегите за мной. Кто отстанет – покойник.
По мере приближения туманников меня стало колотить все сильнее. Ужас, исходивший от молочной пелены, накатывал волна за волной. Ветер стих – мы оказались в мертвой зоне. Я до боли сжал в руке медный шар, дождался – кидай же, кидай! – пока туманники не приблизились метров на пять, и лишь тогда активировал амулет. Если не сработает, нам каюк. Шар исчез в вязкой туманной пелене, из которой уже тянулись сотни прозрачных щупалец. Мы, затаив дыхание, подались назад. И что? Сначала туманники засветились изнутри, потом желтое пятно увеличилось, стало ярко-красным, и мгновение спустя из прожженной дыры вырвались клубы огня. От ударной волны заложило уши, а в глазах замелькали огненные зайчики. Взрыв проделал в пелене дыру, в которую со свистом ворвался вновь взметнувшийся ветер. Опаленные края дыры начали, судорожно подергиваясь, медленно сжиматься.
– Пошли! – крикнул я и метнулся вперед, стараясь не вдыхать мерзкую паленую вонь. Мы вбежали в разрыв и вылетели с другой стороны.
– А-а-а! – заорал и начал останавливаться Макс.
– Беги! – со всех сил толкнул я его в спину. – Сейчас они развернутся!
И мы снова побежали. Черепахи, наверное, тоже думают, что бегают. Туманники слились в одну вязкую массу и пустились в погоню. Но теперь они двигались намного медленней. Из-за чего, не знаю: во встречном ветре дело или в последствиях взрыва? Не важно, теперь у нас есть хоть какой-то шанс выжить. Главное, не останавливаться. Мы и не останавливались. Вырываясь из глубокого снега, бежали вперед. Иногда я оглядывался – туманники не отставали, но пока и не приближались. Нет, надолго в таком темпе нас не хватит.
В груди начал расти ледяной комок ужаса. Давно я не ощущал своего полного бессилия. И в драке с оборотнем, и в осажденной вампирами конюшне думать было просто некогда, страх даже не мешал, а только усиливал ненависть. Но там я мог драться. Стрелять, резать, рвать зубами… А сейчас на борьбу с ужасом и паникой уходили все силы. Скоро я рухну в снег и уже не встану.
128 
