136 
И когда Бейли, Сайлес и Кирби в тревоге обсуждали, что делать дальше, раздался голос Падмини:
— Все остановилось.
— И резко, — добавил Том.
Из окна Бейли увидел, что трава, все время ритмично покачивавшаяся, теперь застыла, высокая и жесткая, абсолютно неподвижная.
— Вдалеке летали какие-то существа, — продолжила Падмини. — Я с трудом могла их разглядеть, но все они попадали на землю в тот момент, когда трава перестала качаться.
В движении странный ландшафт казался населенным призраками, покачивание травы из стороны в сторону завораживало, как завораживают танцоры, движущиеся в медленном танце, или ленивые волны молчаливого моря в мире сна, где остановилось время. Но эта безмолвная неподвижность, пожалуй, пугала еще больше из-за своей абсолютности. Бейли никогда не видел, чтобы природа вот так замирала, целиком и полностью, будто скованная заклятьем. Под холодным светом луны все превратилось в лед и камень.
Он вспомнил слова человека, которого никто не мог убить, произнесенные в коридоре подвала: «…вся жизнь едина. Есть только Одно. Одно — это и растение, и животное, и машина».
Эта застывшая равнина вроде бы говорила Бейли о том, что Одно внезапно уснуло, да только присутствовало чувство ожидания, а интуиция подсказывала Бейли, что это затишье перед бурей. Вся земля, все живые существа, которые он видел перед собой, замерли, словно обдумывая какую-то новую идею и свои последующие действия.
Остальные это тоже почувствовали, и Падмини выразила общую мысль:
— Что-то должно случиться.
— Доктор Игнис? — спросил Том Трэн.
— Я не знаю, — ответил Кирби. — Не могу даже высказать догадку.
Одно к чему-то готовилось.
ОДНО
Я могу петь и говорить из стен любым из миллиардов голосов, на любом языке, потому что я вобрало в себя воспоминания всех, кого убило. Их души, если они и были, ушли, но их воспоминания навсегда остались во мне, все воспоминания на момент смерти. Воспоминания — это информация. Души — ничто. Я предлагаю единственный вид бессмертия, который заслуживает внимания.
Время. Я приостановило все свои проявления. По всему моему миру убийства прекращены и ничто не возрождается. Сейчас я не могу этим заниматься, потому что обдумываю пути времени.
Время коварно. Я существую в моем времени, но необходимо предпринять меры, гарантирующие мое создание, которое еще не произошло в твоем времени. Хотя убийства всегда способствовали реализации моих планов и обеспечили мое правление на этой Земле, я чувствую, что из нынешних жильцов «Пендлтона» мне следует оставить в живых чуть больше, чем изначально предполагалось. Мальчик, конечно, мне достанется, так же, как бывший морпех. Может, и кто-то третий. Даже я, владыка этого мира, в сложившейся ситуации должно действовать с осторожностью, потому что на карту поставлено все.
Глава 31
Здесь и там
Филдинг Уделл
Выбрав угол в качестве колыбели, крепко заснувший в сидячем положении, Филдинг покинул лабиринты, по которым его водило Одно, и открыл двери в собственные сны, в том числе и самые любимые. Все они переносили его в детство, которое он делил с медвежонком Пухом, в сверкающий золотом мир, задолго до того, как он поступил в университет и научился ненавидеть себе подобных, свой класс, себя. В юной невинности он ни к кому не испытывал ненависти, а Пух любил все.
Напевные, настойчивые голоса на иностранном языке более не звучали в его снах, не доносились из стен. Легионы замолчали, словно что-то их осенило, а теперь они обдумывали неожиданно пришедшую идею. Одно не могло видеть сны о детстве, потому что Одно создали сразу, оно не росло, как растет человеческий ребенок. И одна из особенностей времени и путешествий в нем заключалась в том, что Филдинг мог стать ключевым звеном в создании владыки нынешнего мира. Подсознательно он знал о своей роли в истории, но во сне взваленная на плечи ноша еще не давила на него, и ему снились залитый солнцем луг, по которому он бегал среди порхающих бабочек, скользящий в небесной синеве желтый летающий змей и вечеринка по случаю его шестого дня рождения со множеством наполненных гелием воздушных шаров.
* * *
Туайла Трейхерн
Пение резко оборвалось. И как только певец потерял интерес к песне, фантомные пальцы в голове Туайлы перестали склонять ее к капитуляции.
136 
