137 
– Войдите, – не сразу нашлась я. В уборную смущенно заглянул Мердок. При виде его лица моя рука сама метнулась к поясу, туда, где раньше висел меч. И сразу же я чуть слышно застонала от огорчения. Черт, забыла, что это платье совсем не предназначалось для ношения оружия и поэтому мне пришлось утром оставить клинок на полу около кровати.
– Элиза, – тихо произнес мерзавец, не глядя мне в глаза, – мне надо с тобой поговорить.
Я лишь фыркнула и отвернулась, выискивая взглядом, что бы швырнуть в негодяя. К сожалению, кроме куска мыла и мочалки, больше на глаза ничего не попадалось. Вряд ли эти предметы причинят ему какой-нибудь вред. А жаль.
– Элиза, – более настойчиво повторил Хранитель, – пожалуйста. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но… Это ради твоего же блага.
Я больно закусила губу, пристально разглядывая противоположную стену. Прежние мои истерики никогда не приносили пользы. Опробуем новую тактику. Молчание и холодное презрение. Ему надо – пусть говорит. А мне не о чем беседовать с предателями.
– Элиза, – судя по шороху, Мердок подошел ко мне ближе, – прошу тебя, не злись. Обещаю, я искуплю свою вину перед тобой.
Я молчала. Если бы презрением можно было убивать, я бы уже стала вдовой.
– Прости меня, – совсем тихо прошептал Мердок.
Что-то легко коснулось моих волос, будто он погладил меня по голове. Я с показным отвращением передернулась, но продолжала хранить видимость спокойствия, усиленно воображая себя в танке. Надо же, никогда бы не подумала, что нехитрая тактика молчания принесет такие ощутимые плоды. Вряд ли я бы так быстро дождалась извинений истерикой или скандалом. Неплохо для начала. Посмотрим, что будет дальше.
– Ну ладно, – с тяжким вздохом согласился Хранитель. – Хочешь молчать – молчи. Но, быть может, ты будешь это делать в комнате? Как-то не очень удобно вести разговор в ванной.
Я могла бы ответить на это, что вообще не собираюсь вести с ним разговор. Поэтому мне абсолютно безразлично, где мы находимся. И вообще, это наглость заявлять мне подобное. Ведь здесь я заперлась не по доброй воле, а лишь для того, чтобы прервать мучительную пытку под названием «искушение едой». Но немыслимым усилием воли мне удалось сдержаться.
– Неужели тебе совсем не интересно, почему я был вынужден так с тобой поступить? – с плохо скрытым лукавством в голосе спросил Мердок. – Давай выйдем отсюда, и я тебе сразу же объясню.
Я едва не поддалась на эту провокацию, но в последний момент мысленно с сожалением отказалась принять условия Хранителя. Не собираюсь в очередной раз идти у него на поводу. И потом, что значит, «объясню»? Почему не «выпущу»? Значит, мой муж и не думает освобождать меня из заключения? Ну что же. В таком случае я и слова больше не пророню. И крошки не съем. Наверняка же сейчас примется уговаривать меня не глупить и прервать голодовку.
– Вижу, ты и в самом деле сильно обиделась, – наконец-то признал очевидную вещь Мердок и присел на краешек ванны позади меня. – Элиза, хотя бы посмотри на меня.
Мне с трудом удалось устоять перед знакомыми бархатными, завораживающими интонациями его голоса, которыми некогда он уговорил меня на романтический ужин. Плавали, знаем. Больше на такой примитивный гипноз не поддамся.
– Ну что ты хочешь от меня? – совершенно несчастным голосом спросил Хранитель. – Мне встать перед тобой на колени? Умолять со слезами на глазах? Осыпать тебя драгоценностями и цветами? Только намекни – и я все сделаю ради тебя. Но не проси освободить. Сейчас не могу. При всем своем желании не могу. Прости.
Я обернулась, смерила негодяя холодным взглядом и хмыкнула, показывая, что в таком случае нам не о чем разговаривать.
– Хорошо. – Мердок поднялся и печально поджал губы. – Я вернусь чуть позже. Надеюсь, к тому времени ты хоть немного отойдешь от обиды и будешь в состоянии выслушать мои объяснения.
Я скептически подняла бровь и, забывшись, гневно стукнула недавно ушибленной рукой по бортику ванны. Скривилась от боли в содранных костяшках, но не издала ни звука. Хранитель мазнул взглядом по моему несколько распухшему кулачку, затем прищелкнул пальцами. По ладони пробежала теплая волна, уничтожая все неприятные ощущения.
– Надеюсь, что хотя бы эту малость ты примешь от меня, – едва заметно улыбнулся он и сделал шаг назад, к двери. Позади него уже чернел телепорт. Я отвернулась, не желая смотреть на то, как в очередной раз меня оставляют запертой в темнице.
137 
