Последние отзывы

  43  

– Бинты с тебя еще рано снимать. – Храмовник заметил мое неуверенное движение. – Придется менять их каждый день. Но в любом случае до полного выздоровления тебе еще не меньше месяца.

– Так долго? – удивилась я. – Почему? Я же метаморф. На нас все быстро заживает.

– Но не раны, нанесенные ритуальным клинком храма бога-сына. – Шерьян криво усмехнулся. – Тем более заговоренным против нечисти. Скажи спасибо, что вообще жива осталась.

– Спасибо, – послушно повторила я, устало скидывая со лба нагревшуюся тряпку. – Однако, к слову сказать, я не просила меня спасать.

– Гворий оставил целебную мазь, – продолжил тем временем Шерьян, сделав вид, словно не заметил сарказма в моих словах. – Будем надеяться, она ускорит заживление. Но вот щипать и чесаться после нее будет о-го-го как. Предупреждаю сразу, чтобы потом не орала и не плакала, как до этого.

– Мне вообще-то было очень больно, – возмутилась я. Тяжело вздохнула, пережидая приступ слабости, и негромко спросила: – А сам Гворий где?

– Он уехал сутки назад. – Храмовник пожал плечами. – Когда стало понятно, что твоей жизни больше ничего не грозит. Дольше откладывать отъезд было глупо и весьма опасно.

– Уехал... – протянула я. Голос предательски дрогнул от обиды.

– Тефна, он провел около твоей кровати пятеро суток. – Шерьян понимающе хмыкнул. – Без еды и практически без сна. Сделал все возможное и кое-что невозможное, чтобы за уши вытащить тебя с того света.

– И все-таки уехал, не дождавшись, когда я приду в себя, – ядовито закончила я перечисление подвигов полуэльфа.

– У него были на то причины, – мягко произнес Шерьян. – Очень важные. Он и так задержался в Мейчаре сверх всякой нормы.

Я отвернулась к стене. Наверное, храмовник был прав и мне в самом деле не стоило сердиться на Гвория. Но все же как бы хотелось сейчас, чтобы именно он сидел рядом с моей постелью и держал меня за руку.

– И потом, драгоценная моя, разве вы не клялись недавно, что видеть больше Гвория не желаете? – с иронией поинтересовался Шерьян. – Мол, гад он последний и сволочь изрядная. Неужели женщины так быстро меняют свое мнение?

Я, насупившись, упорно молчала. Действительно, как-то за всеми этими перипетиями с умиранием и последующим воскрешением совершенно позабыла, что Гворий хотел сделать из меня свою любовницу. Пусть даже под гордым названием «младшая жена».

– Тефна, а с чего ты вообще решила, что Гворий собирался тебя именно насильно увезти в эльфийские леса? – убедившись, что я не собираюсь отвечать, полюбопытствовал Шерьян. – Он сам тебе это сказал?

– Нет, – неохотно буркнула я, – Дория поделилась.

– Значит, Дориэлия, – повторил храмовник. – В принципе этого и следовало ожидать. Эх, Тефна, Тефна. Глупый маленький котенок. И когда же ты перестанешь верить каждому встречному? Или уже забыла, сколько неприятностей всем нам принесла эта эльфийка в прошлом?

– Тогда она была под заклятием Мария. – Я несогласно мотнула головой. – Сейчас чары с нее сняты. К чему ей врать мне?

Шерьян хотел было что-то сказать, но передумал. Лишь развел руками, будто говоря – сама поразмышляй на досуге.

– Кстати. – Я встрепенулась, вспомнив о заклятом враге. – Марий! Что с ним? Как он попал в трактир? Почему ты не помог мне? Откуда там взялся Гворий? И где книга?

– Слишком много вопросов. – Шерьян недовольно покачал головой. Взял мою руку в свои ладони и замер, к чему-то прислушиваясь. Потом недовольно цыкнул: – Нет, Тефна, на сегодня хватит. Ты еще очень слаба.

– Не уходи от разговора! – прошипела я и дернулась изо всех сил, пытаясь вырвать руку из его хватки, но тут же зашлась в приступе мучительного кашля.

– Совсем плохо. – Шерьян помог мне, задыхающейся от нехватки воздуха, откинуться на подушки и легонько прикоснулся пальцами к моим вискам. – Тефна, сейчас ты немного поспишь. Я виноват – позволил тебе слишком много говорить.

– Я не хочу спать! – взвизгнула я, борясь с непонятным оцепенением, которое расползалось от ладоней мужчины по всему моему телу. – Шерьян, не смей использовать на мне свои магические штучки!

Храмовник лишь улыбнулся. А я еще секунду отчаянно сопротивлялась сладкой дреме, которая укутывала меня теплым невесомым покрывалом. Но ставшие вдруг свинцово тяжелыми веки сами собой закрылись. И я заснула.

* * *

Когда я в следующий раз открыла глаза, то за окном уже разливались бархатные сумерки раннего вечера. Шерьян все так же сидел рядом со мной, только накинул поверх легкой льняной рубашки теплый камзол.

  43