очень нудно 
57 
– То есть если он меня убить захочет, то вы просто в сторонке стоять и смотреть будете? – на всякий случай переспросила я, подумав, что не так поняла собеседника. – А как же обещание Шерьяну уши оборвать, если это он меня обидел?
– Уши оборву, если в моем доме обидел, – жестокосердно пояснил Иркший. – У нас уговор – он меня в дела своего храма не вмешивает. Пожелает тебя упокоить – милости просим за ограду, да подальше, чтобы куры от криков нестись не перестали. А ежели тут руку поднимет – мигом оглоблей промеж лопаток получит. У меня сердце слабое, я таких страстей видеть не хочу!
Я брезгливо поморщилась. Было в словах старика что-то настолько мерзкое и противное, будто в чан с нечистотами целиком окунулась. Мол, моя хата с краю, ничего знать не желаю. Странно, отец Иркшия по рассказу выглядел вполне достойным человеком, раз уж полез в огонь спасать соседского ребенка. Неужели он так плохо воспитал родного сына?
– А, Иркший, вот ты где, – раздался от дверей знакомый голос. Сердце у меня моментально ухнуло в пятки, и я с трудом удержалась, чтобы не залезть не то что под одеяло – под кровать.
– Решил гостью проведать. – Старик с готовностью повернулся к брату. – Скучно мне стало. Пришел с деревни, глядь, ты в озере бултыхаешься. И чего только тебя туда понесло? Знаешь ведь, что там водяной живет. Хоть и мирный, но кто знает, что у нечисти на уме.
– Для того и полез, – несколько смущенно отозвался Шерьян, прислоняясь плечом к дверному косяку. – Отвлечься немного захотел, косточки размять. Да поговорить с ним по душам. Жаль, что не вышло.
Храмовник провел рукой по еще влажным темным волосам и наконец-то бросил на меня косой чуть виноватый взгляд.
Я в этот же момент отвернулась, демонстративно заинтересовавшись мухой, которая лениво ползала по одеялу. Та, несколько удивленная столь неожиданным вниманием, сонно зажужжала и взлетела, на всякий случай убравшись подальше.
– Я, это, картошки горячей принес, – не замечая повисшей между мной и Шерьяном напряженной паузы, продолжал трещать старик. – Сам-то готовить не люблю, в деревне покупаю. Столько в этот раз утащил – чуть руки не оторвались. Картошка, молоко, мясо жареное. Остыло, поди, уже все.
– Так иди собирай на стол, – предложил Шерьян. – Самое время для позднего обеда. Или раннего ужина.
Иркший хотел было еще что-то добавить, но промолчал, лишь понятливо усмехнулся. Встал, приветливо кивнул мне на прощание и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
– Я не желаю с тобой разговаривать, – процедила я, даже не глядя на храмовника. – Больше никогда и ни о чем!
– А я и не настаиваю, – произнес Шерьян. Сделал несколько шагов и положил на краешек стола мой браслет, легонько подтолкнул его ко мне. – Думаю, ты уже можешь получить обратно свою драгоценную находку.
Я растерянно нахмурилась. Интересно, что задумал храмовник? Получается, только что он собственноручно отказался от возможности читать мои мысли? Но почему?
– Потому что друзья так не поступают друг с другом, – медленно, тщательно выверяя каждое слово, проговорил Шерьян. На неуловимое мгновение запнулся и завершил: – Я не хочу, чтобы мое присутствие тебя тяготило. Чтобы ты судорожно перебирала в уме детские стишки и считалочки, боясь выдать себя невольным воспоминанием. И... Давай сделаем вид, будто ничего не было.
– А разве между нами что-нибудь было? – Я фальшиво улыбнулась, поспешно нацепляя на запястье браслет. – Так, лишь невинный флирт и дружеский поцелуй в щечку.
Шерьян скривился, будто от сильной боли, хотел было что-то добавить, но в последний момент сдержался.
– Я принесу тебе ужин в комнату, – произнес он, пятясь к двери. – Если ты, конечно, не желаешь составить мне компанию за столом.
– Не стоит этого делать. – В моем голосе не было ни тени эмоции. – Я не голодна. Сегодня был тяжелый день, поэтому я намерена лечь спать.
– Хорошо. – Шерьян вздохнул с едва заметным облегчением. – Если тебе пока ничего не нужно, то больше не буду мешать. Я приду вечером обработать шрам.
Я призвала все свои силы, чтобы не покраснеть от последней фразы храмовника. Но мне удалось ничем не выдать своего отношения к тому, что вынуждена буду вновь предстать обнаженной перед Шерьяном.
Я полагала, будто не сумею заснуть после столь необычного происшествия. Так и буду тоскливо смотреть в потолок, бесчисленное количество раз вспоминая и вспоминая произошедшее, пытаясь разобраться в своих чувствах. Однако ошибалась. Шерьян еще не успел закрыть за собой дверь, как я задремала. Казалось, будто на миг прикоснулась головой к подушке, но тут же провалилась в крепкий сон без всяких видений. А когда проснулась – в комнате уже было темно.
57 
