очень нудно 
35 
– Даже в обмен на имя моего временного хозяина? – усмехнулась позади меня тьма.
– Да, – твердо ответил я.
– И жизнь девчонки тебя не интересует? – Я опять дернулся, когда что-то острое, чуть царапая кожу, остановилось прямо над моей сонной артерией. Одно неверное движение – и безжалостная когтистая лапа разорвет мне горло. Из-за гулкого биения пульса в ушах я с трудом расслышал окончание вопроса: – Или, быть может, твоя собственная?
– Если бы ты намеревался убить меня, то сделал бы это сразу, не вступая в переговоры, – прохрипел я и замер, боясь даже вздохнуть. Неужели род Сурина прервется на мне?
Неожиданно демон убрал коготь с моей шеи и негромко рассмеялся.
– А ты смелый, человечишка, – произнес он, и я с облегчением вздохнул, не услышав в его голосе гнева. – Пожалуй, я не стану рассказывать хозяину, что ты не так прост, как кажешься.
– Почему? – не удержался я от изумленного восклицания.
– Потому что до сего момента я ни разу не видел человека, который сумел бы пережить встречу с одним из моих братьев, – почти ласково прошептал демон. – На твоей душе до сих пор видны следы того поединка. Удивлен, что лишь следы, а не выжженное клеймо в качестве неопровержимого свидетельства грядущего посмертного рабства. Расскажешь, как такое могло получиться?
– Боюсь, эта история затянется до утра, – невесело улыбнулся я.
– Что ж, у нас еще будет время, если ты останешься в доме, – пообещал демон, отчего у меня по спине вновь пробежали табуном холодные мурашки. – А сейчас слушай, что мне велели тебе передать. У тебя есть один день, чтобы убраться из дома. Если завтра в полночь ты еще будешь здесь, то наша повторная встреча закончится куда трагичнее.
– Что насчет девушки? – поинтересовался я, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ничего, кроме легкой обеспокоенности.
– Девушка должна остаться, – равнодушно отозвался демон. – Она еще не выполнила предназначенной роли. В первый раз мой удар отвел амулет Светлой Богини. Второго промаха не будет.
– Зачем твоему хозяину ее смерть? – Я до боли вцепился в подлокотники кресла, борясь с немыслимым желанием обернуться и взглянуть в глаза неведомому существу.
– Моему временному хозяину, – поправил меня зловещий собеседник. – Но это слишком серьезный вопрос, чтобы не заплатить за него. Ты готов?
– Нет, – тут же отступил я.
– Жаль, – холодно констатировал демон. – Такая добыча составила бы честь любому из моих братьев. Твоя душа намного более лакомый кусочек, чем та, которую я получу после завершения этого дела.
– Тем не менее я к ней так сильно привык, что просто не представляю себе, как можно жить без нее, – сделал я слабую попытку пошутить.
К моему удивлению, демон понял юмор и фыркнул от еле сдерживаемого смеха.
– Надеюсь, что ты сделаешь верный выбор, смертный. – В его голосе еще слышалась улыбка, когда он дружески похлопал меня по плечу, невзначай располосовав рубашку, но не оставив при этом ни малейшей царапины на коже. Весомое предупреждение, ничего не скажешь. – Завтра, когда я приду за девчонкой, не становись между нами. Мне будет очень неприятно тебя убивать, ведь тогда мой истинный господин лишится малейшей надежды на получение твоей души. А я чувствую, что тот слуга, который принесет ему столь ценный дар, мгновенно взлетит по нашей иерархии до поднебесных высот. Образно говоря, конечно.
– Я могу спрятать девушку, – упрямо возразил я.
– Больше – не можешь, – усмехнулся демон. – Не надо тебе было являться сюда, барон Вулдиж. Теперь, когда я почувствовал запах твоего страха, то получил ключ от фамильного замка рода Сурина. Ты просто не сумеешь меня остановить, когда я приду за законной добычей. Хотя… Если приказ будет снят…
Демон не закончил фразу. Моего слуха коснулся нежный хрустальный звон, будто кто-то неосторожно задел пустой бокал, и все стихло.
Я набрался смелости и рискнул обернуться к зеркалу только через полчаса, когда свеча около двери догорела почти до конца. Некоторое время смотрел на свое испуганное отражение: глаза до сих пор от ужаса круглые, волосы дыбом стоят, на вороте рубахи расплываются неаккуратные пятна пота. Не выдержал и дотронулся рукой до безразличной ровной поверхности, убеждаясь, что на месте зеркала не скрывается провал в другую реальность. И только после этого вздохнул полной грудью. Вот так дела.
Мои пальцы с такой силой впились в посох, что я приложил немалые усилия, чтобы их разжать. Затем осторожно поставил его около кресла и, не сдерживаясь более, замысловато выругался, не боясь быть услышанным. Безусловно, человеку из достойной семьи не пристало так выражаться, но что поделать, если ничего цензурного в голову просто не идет.
35 
