16 
Она хотела попросить его остановиться. Внутренний голос предупреждал ее, что она совершает ошибку.
— Да, милая, я знаю, что мы должны. И мы это сделаем. Прямо сейчас. Потому что мы оба этого хотим.
Казимиро произнес это таким соблазнительным голосом, что она не нашла в себе сил возразить. Он уже приподнял ее нелепую майку, и его рука ласкала внутреннюю сторону ее бедра. Он заворожил ее, приближая руку, дюйм за дюймом, к сладостной цели. Мелисса глубоко вздохнула в ожидании продолжения. А он ласкал ее достаточно долго для того, чтобы она обезумела, чтобы ее плоть возжаждала его.
— Ведь ты хотела этого, правда?
— Да, да!
— Сильно хотела?
— Сильно.
— Насколько сильно?
Он безжалостно играл с ней, его руки подвергали ее сладостной пытке. Мелисса понимала, что должна была сразу же выгнать Казимиро, ведь сейчас самое важное — будущее Бена. Но она не была достаточно сильной, чтобы сопротивляться ему.
Она закрыла глаза, наслаждаясь каждым его прикосновением и шепча:
— Еще, еще, пожалуйста…
Безо всякого предупреждения Казимиро поднял Мелиссу на руки, отнес к софе, осторожно поставил и приподнял ей подбородок. Ее опалил огонь янтарных глаз.
— А теперь раздень меня, — попросил он тихо.
Мелисса дрожащими пальцами расстегнула молнию на его джинсах и услышала, как он одобрительно застонал. Она немного оробела, когда его мужественность вырвалась на свободу. Казимиро нетерпеливо помог ей снять с него джинсы, сам сорвал с себя футболку, затем быстро освободил ее от нелепой майки.
Он наклонился, достал из кармана джинсов серебристую упаковку. Мелисса впилась в него взглядом.
— Вы были так уверены, что я соглашусь заняться с вами любовью? — спросила она.
— А разве я ошибался? — Казимиро удивленно приподнял брови.
— Или вы всегда вооружены? — уточнила она, когда он толкнул ее на мягкие подушки софы.
— Не тебе учинять мне допрос, — прошептал он ей в самое ухо и сжал руками ее бедра. — Тебе положено одно, и только одно, красотка. Вот это.
Казимиро со сладостным стоном глубоко проник в нее, и Мелисса закричала от блаженства. У нее перехватило дыхание, она судорожно цеплялась за его плечи, пока он двигался внутри ее, такой тяжелый и горячий.
Они достигли пика одновременно, и Казимиро губами поймал ее крик. Затем физическое удовлетворение схлынуло, уступив место потоку тягостных чувств. На глаза навернулись слезы — Мелисса осознала, какую ошибку совершила. Реальность обрушилась на нее.
Казимиро поцеловал ее в щеку и чуть отстранился, ощутив на губах соленый вкус. Он посмотрел ей в глаза и нахмурился: в его мозгу вспыхнула искра воспоминания.
«Изумрудные звезды», — подумал он.
— Слезы? — прошептал Казимиро, пытаясь стереть их с ее щек кончиками пальцев.
Но, получив ее такую, какую желал — теплую, мягкую, изможденную, — он не мог перестать удовлетворенно улыбаться.
— А я-то думал, радости любви заставят тебя улыбнуться.
Радости любви? Мелисса хотела его ударить, но тут же осознала, что сама во всем виновата: она отдалась ему добровольно. «Мне следовало выгнать его с самого начала. А теперь уже поздно…» — грустно подумала она. У нее появилось ощущение, что король раздел ее донага и выставил напоказ всему миру.
Глава 5
— Сынок! Что ты делаешь?
Малыш размахивал стаканчиком с малиновым йогуртом. Мелисса хотела отобрать у него лакомство, но было поздно — розовая жидкость уже потекла по подбородку Бена прямо на футболку.
— Ох, Бен! — с досадой воскликнула Мелисса.
— Ден! — радостно повторил ребенок — он еще не умел как следует произносить звук «б» — и наградил мать счастливой улыбкой.
Мелисса взяла сына на руки и беспокойно оглянулась на часы, висевшие на стене, — скоро должен был прийти Казимиро, а Бен, которого она так красиво нарядила ради предстоящей встречи, весь покрыт йогуртом и пахнет малиной. Теперь она сильно раскаялась, что не покормила ребенка раньше.
Кроме того, стараясь одеть малыша, Мелисса не успела привести себя в порядок, хотя вряд ли король обратит внимание на ее внешний вид. Сейчас главное — Бен.
Она быстро раздела сына и помыла, — малыш начал капризничать.
— Тише, милый, тише, — успокаивала его Мелисса, пытаясь надеть на сына чистую майку.
В дверь позвонили, и она одновременно обрадовалась и испугалась. Казимиро.
16 
